– Ничего не думаю, – проговорил Николай Николаевич. – О гибели экстрасенса Парамонова я узнал по телевизору. А того человека, который попросил меня тогда подвезти, вообще больше не видел. Я действительно вчера был в Петербурге и даже сидел на скамейке, а рядом в самом деле тоже кто-то сидел. Но это был совершенно незнакомый человек. – Ему показалось, что сказал он вполне убедительно.

    – Ну мастера лапшу навешивать! – не выдержал один из молодых людей. – Думают, тут совсем идиоты работают.

    – Подожди, Сань, – просительно приостановил его майор Творогов. – Дай человеку с мыслями собраться. – И он, пригнувшись над столом, потянулся к Николаю. – Может, вам одному остаться, подумать и все на бумаге изложить. Всю правду. Нам ведь больше от вас ничего и не надо…

    – Всю правду я уже вам рассказал. Мне больше добавить нечего… Понятия не имею, с кем я вчера сидел и кого подвозил. А ваши фотографии – некачественные, потому что было темно, и что вы там разглядели – это ваши проблемы.

    – Да, Горюнов, боюсь, плохи ваши дела. И тянут они на серьезный срок. Тем более учитывая вашу прошлую судимость. Мы-то надеялись на вашу искренность. – Майор Творогов выпрямился и принялся заполнять дальше протокол временного задержания.

    И в этот момент у Николая в кармане куртки засигналила трубка.

    Он даже вздрогнул от неожиданности, потому что забыл о ней. А когда вытащил, не сразу сообразил, на какую кнопку нажать.

    – Николай Николаевич, дорогой, долетел наконец? Я из-за тебя тут еще на день задерживаюсь. Ну что, согласен на мое предложение? Берешь на себя институт?

    Звонок застал его настолько врасплох, что Николай захлебнулся воздухом и неожиданно для себя едва не всхлипнул.

    – Что молчишь-то? Принимаешь, говорю, институт? Не тяни, времени нет!

    – Павел Григорьевич, я тут… в общем, не один, и причем в следственном управлении у майора Творогова.

    – Еще что-нибудь набедокурил? – Голос у директора мгновенно переменился.

    – Да нет, опять старое.

    – А ты пошли их на хер, – весело посоветовал директор. – Так им и скажи. Значит, так, я подтверждаю твое окончательное согласие. Договорились?

    И тут Николая озарила мысль: неужели все это нынешнее задержание только из-за того, что он отказывается от директорства? То есть своего рода наезд, чтобы он согласился. А не согласится – наоборот, тюрьма! И тогда получается, что все – и псковские ребята, и директор, и даже Академия наук, не говоря о местных ментах, – включены в единую паутину.

    – Договорились, – уныло проговорил он и посмотрел на Творогова.

    От своей безумной мысли стало ему даже холодно.

    Если правда то, что он сейчас сообразил, интересно, как они начнут теперь действовать? И сумеет ли хоть когда-нибудь он из нее выпутаться? Или выпрыгнуть.

    – Вот это добро! Я же говорю, что ты у нас молодец! – повеселел директор и отключился.