- Президент встревожен, - жалуется Аль-Зумруд. - Политический Комитет сократился наполовину. К тому же мы потеряли главнокомандующего. Нужно срочно найти замену, иначе восстание окажется под вопросом Я нетерпеливо требую не отвлекаться на ерунду. Выбранная мной роль не предусматривает проявлений интереса к вопросам большой политики.

Штаб расследования - на четвертом этаже восточного крыла замка, где квартируют чиновники спецслужб. Теперь здесь не протолкнуться из-за множества вооруженных охранников, облаченных в боевые доспехи. Эта суматоха - лучшая маскировка для террориста. Любой, кто нацепит такую же броню и надвинет на лицо забрало с инфракрасными светофильтрами, немедленно растворится в толпе себе подобных и сможет незамеченным подобраться к любому из главарей. Жаль, не смогу воспользоваться этим шансом. А может, и смогу...

Мои надежды немедленно приступить к расследованию, увы, развеяны. Полицейские усаживают меня на стул в центре комнаты и начинают допрос. Их интересует, чем я занимался вчера вечером во время банкета

- Вы ушли в глухую часть парка, - обличительным тоном заявляет обладатель черного мундира, украшенного полковничьими погонами. - Чем вы занимались?

- Бродил в обнимку со стаканом. Не хотелось никого видеть Гулял под деревьями, пил, выкурил полпачки...

- Что вы курили?

- Сигареты "Магма". Ароматизированные, четырехдюймовые с тройным фильтром.

- Допустим. - Полковник глубокомысленно чиркает в блокноте. - Потом вы вернулись и снова ушли. На этот раз - с жертвой. О чем вы говорили?

Он демонстрирует голограмму, на которой запечатлены мы с Фурушитой. Все нормально - мы держались на границе зоны действия камер, к тому же стояли спиной к объективу, так что по шевелению губ они ничего не прочитают. Зато имеется документальное подтверждение, что я адмирала не убивал.

- Мы немного поболтали, выпили и разошлись.

- Именно так это и выглядит, - ворчит полковник, - Вопрос в том - о чем вы "болтали".

Бросаю взгляд на Аль-Зумруда, но тот демонстративно смотрит в сторону. Ладно, получай... Я охотно отвечаю любознательному следователю:

- Адмирал жаловался на засилье в руководстве движения людей, которых он считал туповатыми и непригодными для серьезных дел. Особое раздражение Фурушиты вызывали мои земляки, выходцы с планеты Монтеплато. Я не отвечал на эти выпады, поскольку собирался доложить кому следует о таких настроениях авалонской собаки.

Пискнув, полковник багровеет. Ну да, он ведь тоже авалонец. Как я сразу по акценту не догадался...

Другой коп немедленно бросается в атаку:

- Вчера ты курил сигары?

Вопрос явно с подвохом - не зря же они без конца возвращаются к моему куреву. Вытаскиваю из кармана и демонстрирую всем интересующимся начатую утром пачку и говорю:

- Предпочитаю сигареты с фильтром. Вчера в кафе, за час до митинга, купил блок "Магмы". Две или три я уже выкурил, остальные у меня в номере.

Полковник, оправившись от шока, задает следующий вопрос:

- Что курил адмирал?

- У него с собой не было. Фурушита взял у меня сигарету.

Аль-Зумруд делает резкий жест, предлагая полицейским чинам заткнуться, и спрашивает у меня:

- С чего он так возбудился после вашего разговора? Что такого ты ему сказал?

- Повторяю, говорил в основном адмирал... - Делаю паузу, как бы не желая выдавать последнюю тайну покойника. - Янь-ху Фурушита был недоволен подготовкой войск. Он считал, что сил недостаточно, что

план войны - чистая авантюра и что попытка нападения на систему Уллы будет легко отражена. После этого, говорил адмирал, выступление немедленно провалится.

- Авалонский ублюдок! - восклицает Хаджи Альфонс.

На этом допрос завершается, копов гонят прочь, и меня, признав невиновным, подключают к расследованию. Аль-Зумруду до смешного хочется выглядеть Шерлоком Холмсом, мне же отводится роль доброго доктора Айболита, то есть Ватсона.