Так где лучше покемарить?

В кармане зазвенел мобильный.

– Алло, – лениво ответила я.

– Даша?

– Да.

– У меня для тебя письмо.

– Какое? И, простите, я не поняла, с кем разговариваю?

– Это Роза Яковлева.

– Ой, Розочка, извини, я…

– Ты лучше подъезжай в Митино, – прервала меня давняя знакомая, – я буду тут небось до двух, а потом дальше отправимся. Докука, конечно, дел полно, надо бы удрать, да неудобно.

Плохо понимая, о чем идет речь, я попыталась остановить Розу:

– Извини, но с какой стати мне тащиться в Митино! Дикая жара стоит! И где там тебя искать? Какое письмо? От кого?

Роза шумно вздохнула:

– Ну ты как была занудой, такой и осталась! Настоящий педагог! Рулить надо на кладбище. Послание от Сони Адашевой. Надо было сразу тебе отдать, да я закрутилась тут с похоронами и поминками. Во, блин, вечно мне геморрой достается. Из‑за доброты своей страдаю. Другая бы махнула рукой, дескать, не мое дело, а я давай крутиться, деньги тратить! Нашла себе приключение на голову! Вот что, или приезжай прямо сейчас, или лови меня потом где сумеешь!

– Зачем Соне мне письмо писать, да еще через тебя передавать? – воскликнула я. – Люди давно телефон придумали. Могла бы сама позвонить.

Роза хмыкнула:

– Похоже, ты не в материале!

– Что?

– Соня умерла.

Я на секунду лишилась дара речи, но потом кое‑как створожилась и прошептала:

– Шутишь!

– Вот уж не предполагала, что я произвожу впечатление человека, способного отмочить подобную шутку! – обиделась Роза. – Сонька умерла, сегодня похороны, для тебя имеется цидулька. Ну и как?

– Еду, – пробормотала я, – уже за руль села.

* * *

Я на самом деле тут же влезла в машину и в мгновение ока докатила до Митина. Я успела к концу скорбной церемонии. Роскошный лаковый ящик ярко‑рыжего цвета медленно, при помощи специальной машинки опускался на дно ямы. Вокруг колыхалась неисчислимая толпа, над притихшими людьми плыл душный аромат цветов, большинство присутствующих сочло, что лилии и розы лучший вариант для похорон.

Я попыталась найти глазами Розу. Людское море заколыхалось, к свежему холмику начали приставлять венки и класть цветы.

– Всех сотрудников сети «Рай гурмана», пришедших почтить память Софьи Зелимхановны Адашевой, просят пройти к воротам, – прозвучал откуда‑то с неба мужской голос, – там ждут автобусы для отправки к месту проведения поминок. Желающие добираться собственным ходом, получите у Клары Петровой листочки с адресом.

– Ну, явилась! – воскликнула Роза, выныривая из толпы. – На, держи. Помянуть поедешь? Эй, Кларка, дай нам бумажку. Вот, гляди, ресторан «Калитка».

– Поминки в ресторане, – протянула я.

– А что? – прищурилась Роза. – Их следовало в горах проводить?

– Нет, конечно, просто, как правило, после кладбища люди едут домой к покойному…

– Ну поучи меня, поучи, – мигом взвилась Роза, – спасибо за курс хороших манер! До сих пор я считала, что поминки организуют в метро. Ты обалдела, Васильева! Как такую толпу в доме разместить? Почти все сотрудники приперли! Во народ, лишь бы с работы удрать и нажраться на дармовщинку. Это Клара виновата! Я сразу приказала: вывесить в служебных помещениях магазинов плакат с фотографией Сони, внизу, после извещения, приписать: рядовым сотрудникам оставаться на рабочих местах, на похороны приглашаются только заведующие секциями, ан нет, Петрова кипеж подняла! «Похороны не свадьба! Приходит любой, кто захочет».