Естественно, ни на какие Багамы Соня не попала.

Муж хотел остаться около нее, но Соня, на беду, уговорила его не менять планы.

– Все равно я в больнице лежу, – сказала она, – с какой стати тебе и ребенку у моей койки маяться? Заплатим медсестрам, они меня облизывать будут!

Больше всего потом, когда авиалайнер с предвкушающими райский отдых туристами рухнул на землю, Соню терзала мысль о том, что она сама отправила родных на смерть.

– Ужаснее всего то, – ровным голосом объясняла сейчас Соня, – что приходится жить дальше. Не скрою, мне в голову приходили мысли о самоубийстве, на земле меня удержала только Катюша, дочь погибшей сестры. Девочка очень на мою Аню похожа, я воспитываю ее и живу только ради ребенка. Знаешь, зря говорят, что со временем боль притупляется. Поверь, это не так. Пережить смерть родных невозможно. Я стала религиозной и надеюсь лишь на милость всевышнего.

Может, он разрешит нам встретиться в загробном мире.

Большие, чуть выпуклые карие глаза Сони наполнились слезами. Я растерялась. Ну что сказать в подобной ситуации? Очень сожалею? Прими мои искренние соболезнования? Ей‑богу, глупо. Признаюсь, если приходится звонить кому‑то из приятелей, у кого недавно скончался близкий человек, я испытываю определенное неудобство, любые слова кажутся нарочитыми, пустыми, поэтому я сразу спрашиваю:

– Нужна ли помощь? Я готова привезти деньги и мыть посуду после поминок.

Но у Сони‑то нет никаких материальных и бытовых проблем, да и несчастье случилось не вчера.

Глубоко вздохнув, я решила переменить тему разговора.

– Значит, вы с Розой главные спонсоры шоу?

– Да, – кивнула Соня.

– Небось ваши просьбы члены жюри примут во внимание?

– Конечно, – улыбнулась Соня.

– Слушай, – зашептала я, – помоги мне! У нас имеется мопс Хуч! Мои невестка и дочь мечтают, чтобы он получил хоть какую‑нибудь, самую завалященькую медальку, но, увы, Хучик, так сказать, некондиционный товар. Не можешь ли ты попросить судей дать Хучу приз, ну, к примеру.., э.., зрительских симпатий. Понимаю, что подобная номинация не предусмотрена, но я сейчас сгоняю в магазин и сама куплю кубок. Наверное, написать диплом не трудно? Я готова также выступить спонсором ну там.., для состава жюри.., понимаешь, да? Мои девочки были бы счастливы, а то мы который год уезжаем с выставок со слезами!

Соня засмеялась:

– С удовольствием сделаю для тебя такой пустяк.

Никаких кубков приобретать не надо. Вот что, зарегистрируй собаку и отдай мне талон. Где мопс?

– Его сейчас привезут.

– Отлично, – кивнула Соня, – я буду сидеть на Центральной аллее, мое место номер два. Кстати, вот визитки со всеми телефонами. Давай встретимся на досуге, мне нужно с тобой поговорить. Похоже, нас сегодня сама судьба свела. Я собиралась тебя найти! Тут такое дело… Но сейчас говорить не могу…

– Здорово! – воскликнула я, протягивая бывшей коллеге бумажку. – А здесь мои координаты.

* * *

На церемонии вручения наград собралось несметное количество собачников.

– За фигом мы сюда приперли? – с тоской воскликнула Машка. – Ясное дело, нас опять прокатят!

– Надежда умирает последней, – нервно перебила ее Зайка, – оно понятно, что в жюри давным‑давно существует такса на места, но, может, у этих уродов проснется совесть, и Хучик получит дипломчик за ум и красоту?

– Чего же мы не дали взятки? – разинула рот Ирка.