— Тогда все бросайте, ноги в руки и вперед. Возьмите код у агента и ждите меня у старта. Все. Отбой.

В следующий миг Пузырь положил трубку, сунул в рот ложку остывшего рагу, вскочил со стула и бросился в прихожую, жестом позвав за собой Вадика. Обуваясь, он жевал и пересказывал Ситникову телефонный разговор.

— Блин, как же я сам не додумался, что в первом задании говорится о беге? Марафон — это бег на сорок два километра, значит, полумарафон — бег на двадцать один километр. Главное, что я знал про этот забег, он каждый год стартует на Олимпийском проспекте. А тридцать семь — это номер на майке бегуна-агента. Простая загадка. Ну, надо же! И как это я лажанулся? Ведь мог же, мог сам догадаться, — сокрушался Вадик, выходя из квартиры.

Пузырь закрыл дверь, и ребята зашагали к метро.

Ровно без пяти два они вышли из подземки недалеко от Олимпийского проспекта, пробежали сотню метров и увидели огороженную предстартовую площадку, где разминались бегуны, стояли несколько милицейских автомобилей и машина «Скорой помощи». За оградой толпились болельщики, над проспектом звучала бодрая музыка, время от времени из динамиков раздавались распоряжения руководителей забега.

С пригорка, на который выбежали Вадик и Пузырь, было хорошо видно, что несколько улиц, прилегающих к проспекту, закрыты для проезда автомобилей. Пустынный Олимпийский проспект в эти минуты напоминал беговую трассу, проходящую сквозь городскую застройку.

— Мы пропали. Нас не пропустят к бегунам, — сказал Пузырь, глядя на толпу болельщиков и на милиционеров, которые цепью стояли вдоль ограждения, следя за тем, чтобы посторонние не проникли на предстартовую площадку и не сорвали забег.

— Другого я и не ожидал, — со знанием дела сказал Вадик. — Чтобы попасть на предстартовую площадку, нужно пройти комиссию по допуску и зарегистрироваться.

— Что же делать? Как мы заберем код у агента?

— Попробую пробраться на проспект в другом месте. Ведь не могли же они огородить всю трассу. Для этого ни оград не хватит, ни охранников. Короче, жди меня здесь, — велел Вадик и побежал к той части проспекта, где в эту минуту не было ни души.

— Код агента — тридцать семь! Не забудь! — крикнул вдогонку Пузырь.

Тем временем к стартовой линии стали подтягиваться бегуны. В этом соревновании участвовали как профессиональные спортсмены, так и все желающие попробовать свои силы на дистанции двадцать один километр. Народу было видимо-невидимо, не меньше тысячи человек. Судьи в полосатых черно-белых майках, хронометристы с секундомерами, мужик со стартовым пистолетом в руке заняли свои места. Прозвучала команда:

— На старт!

Участники забега подались вперед и напряженно замерли, ожидая выстрела. Мужчина со стартовым пистолетом был совершенно спокоен и даже улыбался. Он поднял высоко вверх руку с пистолетом, уже открыл рот, чтобы произнести «марш», нажав на курок, как кто-то из бегунов-любителей, не выдержав напряжения, бросился вперед. За ним побежали еще двое.

Произошел фальстарт. Тут же раздался резкий короткий свисток судьи. Двое бегунов остановились. Только тот, кто побежал первым, в горячке не расслышав свистка, продолжал стремительно нестись вперед.

Зрители засмеялись, послышались шутливые возгласы. Судья снова резко засвистел, и спортсмен наконец остановился, оглянулся и, улыбаясь, вернулся к стартовой линии.

Снова прозвучала команда:

— На старт!

Бегуны приготовились. Судья опять поднял над головой пистолет. Напряжение усилилось. Все знали: еще один фальстарт — и судьи снимут провинившегося участника с забега. Чувствовалось, что спортсмены нервничают. Каждый боялся второй раз сорвать старт, но и задерживаться тоже никто не хотел.