— Это тебе не шаровары. Гидрокостюм должен плотно облегать тело, вроде второй кожи, чтобы вода под ткань не просачивалась, — объяснил Фидель и передал Вадику маску, нож и фонарь на ремне.

Дайверский нож в специальных ножнах с пластиковыми ремешками Ситников прикрепил к правой ноге, застегнув верхние ремешки под коленкой, а нижние — на щиколотке. Увесистый водонепроницаемый фонарь с большим, как фара, отражателем повесил на шею, маску натянул на лоб, а ласты сунул под мышку.

— Я готов.

— Задание понял? — спросил бригадир.

— Ясный перец. Погружаюсь на дно, включаю фонарь, нахожу бутылку с кодом и выныриваю. Потом вы меня поднимаете на мост. И все дела.

— У меня вопрос, — сказал Пузырь, подняв руку, как на уроке. — До середины моста мы доедем на машине?

— На мосту стоянка запрещена. Я оставлю машину рядом с мостом. Несколько метров придется шлепать своим ходом.

— А если к нам гаишники или патруль прикопается, что тогда? Как с ними объясняться, что втюхивать? — спросил Пузырь.

— Это я беру на себя, — сказал бригадир, а потом обратился к Вадику: — А ты, если увидишь, что мы с ментами разговариваем, исчезни. Заплыви под мост и жди там или набери воздуха и снова скройся под водой, в общем, не высовывайся, пока менты не уедут.

— Да откуда здесь ментам взяться, тут и машин нету, кроме нашей. Поехали, Фидель! Меня снова тянет на экстрим! Адреналину охота! — воскликнул Вадик, разудало хлопнув ладонью по сиденью.

Бригадир запустил двигатель, нажал на газ, вырулил из боковой улицы на набережную и остановился в метре от короткого, выгнутого, как лук, моста, под которым протекала Яуза между каменными берегами. Улицы и тротуары здесь были пустынны, небо казалось стеклянным. Спальный район сковало оцепенение выходного дня. Люди отдыхали после трудовой недели, тонули в обыденности, не ожидая никаких событий; сейчас в их жизни не было ни напряженности, ни цели, ни суеты. Даже внезапное появление на улице белого слона не вызвало бы у них никаких эмоций, а на босого подростка в гидрокостюме и с ластами под мышкой никто просто не обратил внимания. Подростка сопровождали двое: длинноволосый парень, то и дело оглядывающийся на набережную, и толстяк с мотком веревки на плече.

— Здесь, — решительно сказал Пузырь и остановился, когда они втроем подошли к середине моста.

Внизу, в четырех метрах от асфальта, отражая облака, сверкала река под бронзовым солнцем. От нее поднимался сырой вязкий воздух, пропитанный тяжелыми запахами сточных вод, бензина и машинного масла. Из вертикального каменного берега виднелась верхняя половина ржавой дренажной трубы, нижняя половина находилась под водой.

— Быстрее, быстрее! — поторопил бригадир Пузыря, который начал было разматывать веревку и вдруг запутался в ней. — Нельзя нам внимание привлекать. Здесь купание запрещено. Менты прицепятся, придется штраф платить, оправдываться. На это уйдет море времени, а его у нас мало. Если хотим выиграть, надо шевелиться.

После этих слов Пузырь в спешке еще больше запутал веревку. Между двумя ее концами образовался огромный узел.

— Я прыгну, — сказал Вадик. — А вы все-таки размотайте веревку, а то я обратно на мост не смогу залезть.

Ситников передвинул маску со лба на глаза, перелез через чугунную решетчатую ограду и встал на карниз моста, лицом к реке. Держась за перила, он несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, чтобы кровь насытилась кислородом, затем набрал в легкие побольше воздуха, задержал дыхание и, сделав шаг в пустоту, «солдатиком» прыгнул в реку.

Когда вода накрыла Вадика с головой, ему показалось, что его уши заткнули ватой.