— Я тебе скажу, что мы сделаем, Моника, — спокойно сказал он. — Я надеюсь, ты понимаешь, что в данный момент мы испытываем большое напряжение и нам катастрофически не хватает времени. Но я попрошу офицера записать все, что, как тебе кажется, ты видела, и мы свяжемся с тобой, если у нас возникнут вопросы…

— Я не пытаюсь впустую тратить ваше время, детектив, — твердо сказала она, поняв нежелание Гарсии верить ей.

— И мы это ценим, — тем же тоном сказал он, но сбить Монику с толку ему не удалось.

— Верите вы мне или нет, детектив, но это случилось. К сожалению, случилось со мной. Я видела страдания других людей. Я чувствовала их боль, видела слезы и понимала, что заставляет их страдать. Это не дар; это проклятие, из-за которого я каждый вечер боюсь закрывать глаза. Мне не хочется быть здесь. Я никогда не делала этого раньше, но сейчас я думаю, что в самом деле могу помочь.

Моника снова посмотрела на Хантера. В ее глазах что-то мелькнуло.

— Хелен… — прошептала она. — Это не было вашей ошибкой.

Хантер вскинул брови.

— Простите?

— Вы просто хотели прекратить плач. Вы просто хотели устранить боль. Вы сделали то, что считали правильным. То, что она просила сделать. Вы избавили ее от боли. — Она покачала головой. — Это не было вашей ошибкой.

Хантер оцепенел. Его взгляд был прикован к сидящей перед ним брюнетке. Во рту у него пересохло, и желудок свело болью, когда давние образы всплыли у него в памяти.

Гарсия увидел, как изменился Хантер, но, прежде чем он успел что-то сказать, дверь в допросную распахнулась и на пороге появилась капитан Блейк.

— Вам, ребята, лучше сворачиваться, — сказала она, не обращая внимания на Монику. — Похоже, что у нас еще один.

Хантер поднял на нее глаза:

— Наш?

Капитан Блейк кивнула:

— В Малибу.

Гарсия пулей сорвался со стула.

— Спасибо, что пришли, — сказал он, выскакивая из комнаты.

Хантер повернулся к Монике:

— Я пришлю полицейского, который запишет все подробности.

— Детектив, — позвала она, когда Хантер направился к двери. — Она знала об огне. Она знала, что пугало ее.

38

Хантер молча сидел у окна машины, пока Гарсия гнал по голливудской магистрали. На Лос-Анджелес уже спустилась ночь, и вместе с ней пришел дождь. Не типичный для Калифорнии густой плотный поток, а ровная занудная английская морось. Небо было затянуто серыми облаками. Такая сырая погода могла держаться часами.

Указательным пальцем Хантер мягко массировал лоб между бровями; его внимание было приковано к дождевым каплям на стекле. Мысли сплелись в тугой клубок, и он мучительно старался разобраться в них. За какие-то полчаса вся конструкция дела изменилась. Теперь все, что они знали о снах священника, идея, что убийца проводил какой-то ритуал, — все получило сокрушительный удар. Хантер был уверен: то, что несколько дней назад произошло в церкви Семи Святых, не было ритуалом. Киллер просто действовал в соответствии с описанием ночных кошмаров отца Фабиана — но зачем?

Внимание Гарсии было приковано к дороге, но он заметил, как еще в допросной изменилось настроение его партнера. Что-то в словах девочки действительно поразило Хантера.

— Могу я тебя кое о чем спросить? — осторожно обратился он к Гарсии.

— Валяй, — ответил Хантер, не отрываясь от окна.

— Кто такая Хелен?

— Прости?

— Моника, та… — Гарсия замялся в поисках нужного слова, — та девушка-экстрасенс, с которой мы только что говорили.