— По всей видимости, госпожа. Вы сердитесь? — Было видно, что Эйшу не хотелось заново затевать старый спор; он не раз давал понять, что излишний интерес к Духу мешает делу.

— Нет, не очень. В любых политических делах следует ожидать притворства.

По крайней мере, именно в этом Сарин пыталась себя убедить. Ее бы больше устроило, чтобы Дух поступал с ней честно; принцессу беспокоило, что она начинает доверять ему.

По неизвестной причине элантриец не оставлял попыток сблизиться с ней. С прочими раздатчиками еды он вел себя доброжелательно и беспечно, но никто не мог постоянно смотреть на мир сквозь розовые очки. С Сарин он разговаривал более откровенно. От нее Дух не скрывал горя и беспокойства. Кем бы он ни был, принцесса видела, что его волнует судьба Элантриса.

Как и все элантрийцы, он больше походил на ходячий труп: иссохшая кожа, облысевшая голова и отсутствующие брови. Но с каждым проведенным в городе днем отвращение, вызываемое его внешним видом, пропадало. Никто бы не назвал элантрийцев красавцами, но принцессу перестало подташнивать при встрече с ними.

И все же Сарин заставляла себя держаться на расстоянии и не отвечать на попытки Духа наладить контакт. Слишком долго она вращалась среди власть имущих, чтобы допустить приятельские отношения с противником. А Дух, без всяких сомнений, был ее противником, пусть и располагающим к себе. Он водил ее за нос, подставил фальшивых главарей, чтобы отвлечь от себя внимание, а сам наблюдал за раздачей пищи. Сарин не имела возможности выяснить, соблюдает ли он свою часть уговора. Вполне могло статься, что на площадь дозволялось приходить только последователям Духа, а постоянная его жизнерадостность объяснялась тем, что принцесса невольно помогала укреплять его власть над городом.

Повозка подпрыгнула на ухабе, Сарин сбросило на пол и чуть не придавило пустым ящиком.

— Когда я увижу Шудена, — проворчала она, потирая бок, — напомни, чтобы я хорошенько его пнула.

— Конечно, госпожа, — покладисто согласился Эйш.

Принцессе не пришлось долго ждать. Что особенно досадно, пнуть так никого и не довелось. При желании Сарин вполне могла проткнуть джиндосца шпагой, но тогда ее возненавидят все придворные дамы. Сегодня женщины как раз собирались на урок фехтования, и Шуден по обыкновению пришел посмотреть на их успехи, хотя сам никогда не принимал участия в занятиях. К счастью, молодой барон пока воздерживался от демонстрации Чей Шан, женщины и так не давали ему проходу.

— У них получается лучше, — одобрительно заметил Иондел.

Он наблюдал за парными упражнениями. Дамы обзавелись стальными учебными клинками, а также своего рода униформой: тренировочным костюмом, похожим на костюм Сарин, но с коротким куском ткани, свисавшим с пояса и призванным изображать из себя юбку. Как бы бесполезно и глупо ни смотрелся клочок ткани, с ним дамы чувствовали себя уютнее, поэтому принцесса держала свое мнение при себе.

— Как будто вас это удивляет, Иондел, — ответила Сарин. — Или вы считаете меня плохой учительницей?

Подтянутый вояка вздрогнул и выпрямился.

— Что вы, ваше высочество! Никогда…

— Она вас разыгрывает, милорд, — раздался голос подошедшего Люкела. Он стукнул Сарин по макушке свернутым в трубку листом бумаги. — Не поощряйте ее, а то она станет вести себя еще хуже.

— Что это? — Принцесса выхватила бумагу у него из рук.

— Сведения о доходах нашего дорогого монарха. — Люкел достал из кармана ярко-красный мелон и запустил в него зубы. Он никому не признавался, где ему удалось найти фрукты за месяц до начала сезона, и конкурентов снедала жгучая зависть.

Сарин пробежалась взглядом по листу.