— Ин, гражданская война — это не решение.

— До войны не дойдет, — пообещала принцесса. — Ты не представляешь, насколько арелонцы невоинственны. Они столетиями жили под защитой Элантриса и считают, что полк разжиревших от безделья гвардейцев — надежная защита от захватчиков. Единственная реальная военная сила находится под командованием графа Иондела, и он созывает легионеров в Каи. Никто и глазом моргнуть не успеет, как мы коронуем Ройэла.

— Знать его поддержит?

— Он достаточно богат, чтобы бросить вызов Телри, — объяснила Сарин. — У меня не хватило времени, чтобы разобраться со здешней глупой системой денежного дворянства. Люди к ней привыкли, так что мы воспользуемся ее преимуществами.

Раздался стук в дверь, и вошла горничная с подносом. После ночи, проведенной в усадьбе Ройэла, Сарин вопреки опасениям друзей вернулась во дворец. Королевский дворец представлял из себя символ власти, и она не собиралась уступать его без боя. Горничная поставила поднос на стол, поклонилась и вышла.

— Тебе принесли ужин? — Казалось, Эвентио обладает шестым чувством, когда дело касается еды.

— Да. — Принцесса отрезала ломтик кукурузного хлеба.

— Вкусный?

— Не спрашивай. Ты только расстроишься, — с улыбкой ответила девушка.

Отец вздохнул.

— Знаю. Твоя мать теперь увлекается храггийским пшеничным супом.

— Ну и как? — поинтересовалась Сарин.

Ее мать родилась в семье теоданского посла и выросла в Джиндо. В детстве она пристрастилась к странным диетическим блюдам, а королевские повара не смели ей противиться.

— Омерзительно.

— Жалко. Куда я поставила масло?

Эвентио застонал.

— Отец, — пристыдила Сарин. — Ты знаешь, что тебе необходимо похудеть.

Хотя теоданскому королю было далеко до брата и в сложении, и в весе, но за последние годы он начал раздаваться и нарастил живот.

— Вовсе нет, — возразил отец. — Например, в Дюладеле толстых считают привлекательными. Им дела нет до джиндоских понятий о здоровье, и лишний вес не мешает им жить. К тому же кто сказал, что от масла толстеют?

— Вспомни, что говорят в Джиндо: «Если продукт горит, он не приносит пользы».

— Я не пробовал вина уже десять лет, — пожаловался Эвентио.

— Я помню, отец. Я же уехала от вас не так давно.

— Да, но тебя не заставляли воздерживаться от спиртного.

— Потому что я худая. А спиртное горит.

— Храггийский суп тоже горит, — с озорным огнем в глазах заметил отец, — если его сначала высушить. Я пробовал.

Сарин расхохоталась.

— Сомневаюсь, что мама благосклонно отнеслась к твоему эксперименту.

— Она наградила меня таким взглядом… Ты помнишь ее взгляды.

— Да.

Перед мысленным взором принцессы возникло лицо ее матери. Девушка привыкла надолго уезжать с посольствами, так что не страдала от тоски по дому, но ей вдруг страстно захотелось оказаться в Теоде, где ее не преследовала бесконечная череда катастроф и неприятностей, как в последнее время.

— Ладно, Ин, мне пора ко двору, — с сожалением произнес Эвентио. — Я рад, что ты изредка находишь минутку поболтать со стариком отцом, особенно чтобы сообщить ему, что только что свергла короля дружественный нации. О, и еще кое-что. Как только мы узнали о самоубийстве Йадона, Сейналан потребовал самый быстрый корабль и отплыл в Арелон. Он должен прибыть через несколько дней.

— Сейналан? — удивилась Сарин. — Зачем патриарх решил отправиться к нам?

— Не знаю, он ничего не объяснил.