— Я хочу, — откликнулся Эхан. — Возможно, мы сумеем убедить Телри не принимать Шу-Дерет.

Сарин вздохнула.

— Мы уже обсуждали такую возможность, граф. Промедление Телри исходит не из колебаний насчет обращения. Он тянет время, чтоб выжать из вирна побольше денег.

— Если бы у нас было достаточно войск… — покачал головой Ройэл. — С настоящей армией мы могли бы запугать Телри. Сарин, у нас есть шанс попросить помощи у Теода?

— Небольшой. — Принцесса подсела к столу. — Помните, что мой отец поклялся принять Шу-Дерет. К тому же у Теода мощный флот, но мало сухопутных войск. Мы достаточно малонаселенная страна и стараемся топить врагов раньше, чем им удастся высадиться.

— Я слышал, что в Дюладеле осталось сопротивление, — подал голос Шуден. — Инсургенты периодически нападают на караваны.

Все глаза уставились на Калу, который поднял ладони и покачал головой.

— Поверьте, друзья, — вам их услуги не принесут пользы. Мы говорим о бывших республиканцах наподобие меня; они умеют сражаться на дуэлях, но вооруженный отряд не выстоит против обученных солдат, особенно если тех в пять раз больше. Сопротивление живо только потому, что фьерденцам лень гоняться за повстанцами по болотам.

Джиндосец недоуменно нахмурился.

— Я думал, они прячутся в пещерах на Дюладелских уступах.

— Существует несколько групп, — гладко поправился Калу, но Сарин показалось, что по его лицу пробежала тень неуверенности.

«Кто же ты такой?» — подумала она.

Остальные собеседники ничего не заметили.

— Я думаю, следует обратиться к народу, — решительно заявил Люкел. — Телри ясно дал понять, что собирается оставить закон о работе на плантациях в силе. Если мы привлечем крестьян, они примут участие в восстании.

— Неплохая идея, — поддержал его Иондел. — Я последовал совету леди Сарин и выделил крестьянам собственные наделы; всего за пару месяцев они привыкли к свободе и уважению к себе. Но чтобы поднять их на восстание, понадобится много времени — мы не сможем обучить их сражаться за короткий срок.

— Согласен, — кивнул Ройэл. — Не успеем начать, и Телри уже будет молиться Дерети, а закон Хратена вступит в силу.

— Я готов на время притвориться дереитом, — сказал Люкел. — Если мы не бросим надежду на свержение короля.

Сарин затрясла головой.

— Стоит дать дереитам обосноваться в Арелоне, и их уже никогда не выставить отсюда.

— Это всего лишь религия, Сарин, — возразил Эхан. — Надо думать о более насущных проблемах.

— Вы не считаете Шу-Дерет насущной проблемой? Почему бы вам не поспорить об этом с Джиндо и Дюладелом?

— Она права, — вмешался Ройэл. — Фьерден возвел Шу-Дерет в орудие для захвата мира. Если жрецы обратят Арелон, то править страной будет вирн, независимо от того, кто займет трон.

— Значит, собрать армию из крестьян не получится? — спросил Шуден, возвращая разговор в исходное русло.

— Слишком долго.

— К тому же, — добавил Калу, — не думаю, что вы захотите начать в стране войну. Я видел, что делает с государством кровавая революция; дух людей ломается, когда им приходится убивать старых друзей и соседей. Солдаты элантрийской гвардии могут быть глупцами, но они жители Арелона. Их кровь останется на ваших руках.

При последних словах, сказанных без привычной для дьюла беспечности, Сарин подняла голову. С каждой минутой Калу вызывал у нее все больше подозрений.

— Тогда что? — раздраженно спросил Люкел.