«После избрания секретарем ЦК КПСС передо мной встала серьезная проблема — кого рекомендовать первым секретарем Свердловского обкома партии, — продолжает Рябов. — Этот вопрос в голове уже крутился не один день, задолго до Пленума ЦК. Выбор оказался небольшой. Г. В. Колбина (бывшего второго секретаря) из Грузии не отдадут. Е. А. Коровин — отличный и честный человек, добросовестный партийный работник — имел проблемы со здоровьем. К тому же он был несколько слабохарактерным и поэтому просто мог не справиться с такой тяжелой и многогранной работой. Еще одна кандидатура — А. А. Мехренцев, директор одного очень важного оборонного завода. После долгого раздумья я решил предложить кандидатуру Б. Н. Ельцина. Я хорошо знал его тяжелый характер и то, что слабым местом у него является незнание промышленности и недостаточная культурная подготовка. Но были у Ельцина и положительные стороны: он хочет и может работать, достаточно волевой и сумеет заставить работать кого угодно. Он знает область, и его там знают.

С таким предложением я и решил идти к Л. И. Брежневу, надеясь, что мой ученик и выдвиженец продолжит добрые традиции, заложенные нашими предшественниками в умножении величия Среднего Урала.

…Брежнев спросил меня: “Почему вы рекомендуете Ельцина? Он ведь не второй секретарь обкома, не депутат Верховного Совета, мы его в ЦК не знаем. И. В. Капитонов дал мне объективку на второго секретаря вашего обкома товарища Коровина”. Я высказал свои доводы. Леонид Ильич со мной согласился и попросил с пленумом обкома не тянуть. Я сказал ему, что сейчас очень подходящий момент для встречи — Ельцин здесь, в Москве, на курсах партработников, и его в любое время можно пригласить.

— Очень хорошо, — сказал Брежнев. — Пригласите его ко мне, а в области пока ничего знать не будут.

С Борисом я переговорил, подсказал ему, как надо себя вести на предстоящей встрече.

На следующий день мы с Капитоновым представили Ельцина Брежневу, состоялся нормальный деловой разговор. Брежнев заметил, что я рекомендовал не второго секретаря обкома, а его, простого секретаря. Хоть в практике подбора партийных кадров это явление нормальное, все-таки в связи с этим накладывается дополнительная ответственность. Борис Николаевич поблагодарил Л. И., Политбюро, секретарей ЦК и заявил, что он приложит все силы, чтобы оправдать их доверие. На этой же встрече определили и день проведения областного пленума.

2 ноября 1976 года состоялся пленум обкома КПСС, на котором Б. Н. Ельцина избрали первым секретарем…»

И вот еще одна важная цитата из Рябова:

«…Тогда у меня не было сомнений, что все сделанное в области нашими предшественниками и нами продолжит мой партийный ученик и выдвиженец Б. Ельцин».

Рябов искренне считает, что вот тогда, в 1982 году, существовал некий «правильный» Ельцин, его ученик.

В области меж тем действительно не знали о том, кто будет первым секретарем.

Не знал о деталях своего назначения и сам Ельцин.

В своих мемуарах он вспоминает: ходили слухи, но ничего точно не было известно.

Неожиданно, прямо с занятий в академии, его вызвали в Кремль. Зачем, почему — никто толком не говорил. С ним побеседовали Капитонов, затем Кириленко, затем Суслов.

Наконец, кабинет Брежнева.

«А, так это он собирается взять власть в Свердловской области?» — солидно пошутил генсек. На замечание Рябова, что его выдвиженец «еще ничего не знает», ответил: как не знает, если собирается взять власть?

Игра продолжалась до самого последнего момента.

Рябов предупредил Ельцина о возможном назначении, но день и час строго держал в секрете, памятуя о пожелании генерального «пока в области ничего не говорить».

…Ельцин никогда не готовил себя к партийной карьере.