Пока ела, пыталась сообразить, как бы поделикатней расспросить, что это такое было? Поделикатней так и не придумала — спросила в лоб. Антон тут же начал увлеченно отнекиваться, мол, не знаю, само вышло. Ну, нормально, да? Сначала чуть не покусал, а теперь не знает он, видите ли! Начинаю злиться, а когда злюсь — ехидничаю. А этот — будем выражаться цензурно — кровосос уставился на меня, как, извиняюсь, гламурная барышня на мышку!

— Ну, чего глазками своими красивыми хлопаешь? Тоже мне вампир, не знаешь, так разберись!

На это предложение он отреагировал адекватно. В смысле начал разбираться. Оригинальным надо сказать способом. Что я ему объект для медитации? Сидит, таращится пустыми глазищами, в которых давно и напрочь потерялась последняя мысль.

Пью местный чай и с интересом жду результатов. Результаты что-то не спешат появляться. Антон уплыл в своем трансе далеко и надолго. Если в его глазах мысли не отражаются, то на лице можно прочесть все эмоции. И он об этом явно не догадывается. Занимательное, надо признать, зрелище. Я даже пожалела, что у меня под рукой нет бумаги и карандаша, запечатлеть смену эмоций на этом красивом лице. Сначала полная сосредоточенность, затем озабоченность и вот озарение, сразу за которым почти счастливая улыбка.

Любопытно, однако. И чему он так радуется-то? Своему глубокому и неизлечимому сумасшествию? А кто-то, помнится еще вчера, беспокоился о моей съехавшей крыше. Я начинаю подозревать, что это заразно.

Взгляд Антона начал приобретать осмысленность, и я занервничала. Теперь он смотрел на меня как человек, нашедший под новогодней елкой подарок, о котором всю жизнь мечтал. Эта одержимость начинает меня всерьез беспокоить. Надо же, а ведь еще недавно сама хотела, чтобы он на меня так смотрел!

Обдумать несправедливость жизни, как следует, не успела. Антон бесцеремонно сграбастал меня за шкирку и поволок обратно в комнату. Ну вот, опять что ли?

Самое интересное, но в этот раз я вообще не испугалась. Куда делось мое чувство самосохранения? Или оно у эльфов отсутствует за ненадобностью? Ну, подумаешь, неуравновешенный вампир с внезапными приступами кровожадности опять тащит меня в комнату, подальше от ненужных свидетелей. Еще раз в ухо дам, и успокоится.

И ведь мне даже ни разу не пришло в голову бросить его и податься, хотя бы к тем же эльфам. Благо, судя по рассказам Антона, они меня примут с распростертыми объятиями. Но я не хочу к эльфам! Безнадежно влюбившись за сутки, теперь даже представить не могу, как останусь без него. И плевать, что никаких шансов, плевать, что вампир припадочный! Я, может, впервые в жизни, по-настоящему влюбилась — прежний мой парень не в счет, слишком быстро забылся — хочу насладиться любовными страданиями по полной. Буду смотреть на предмет своей страсти обожающим взглядом и печально вздыхать. У-у, мазохистка!

И вообще единственный земляк, к тому же с Антоном есть шанс вернуться на Землю. Хоть не надолго. В общем, на этом и успокоимся.

Это я все на ходу обдумать успела. Или правильно сказать на весу? Антон притащил меня в комнату и велел собираться в дорогу. Еще и рожу зверскую состроил, мол, попробуй только что-то против вякнуть. А я и не против, я очень даже за. Только что собирать-то? Все мое на мне, а больше-то ничего и нет. Даже сумка его со вчерашнего дня так и валяется под лежанкой не разобранная.

Вампир на это хмыкнул, подхватил упомянутую сумку и опять поволок меня. На рынок за покупками.

Пытаюсь выяснить, куда мы вообще так спешим? Потому что Антон расплатился с подозрительно бледным и тихим трактирщиком, забрал наших лошадей и явно вознамерился, закончив с покупками, сразу покинуть город.

Оказывается, что мы убегаем от эльфов, которые могут в любой момент нагрянуть сюда в поисках меня любимой. А точнее, моего нового худого тельца.