Они вышли из трактира, бросив попавшемуся по пути Барлиману, что скоро вернутся и чтобы тот присмотрел за их комнатой. Трактирщик кивнул и пожелал им приятной прогулки: мол, перед обедом пройтись полезно, это улучшает аппетит. У Фолко внутри все сжалось, едва он представил себе, чем может обернуться эта «прогулка». Рогволд шагал рядом с ним; старый ловчий казался спокойным, как скала.

Они зашагали по широкой, хорошо ухоженной главной улице Пригорья. Рогволд объяснил хоббиту, что, как почти все подобные улицы в других арнорских селениях, она носит имя Великого Короля. Они шли мимо высоких заборов и крепких ворот; за заборами стояли двухэтажные бревенчатые дома, крытые серым тесом; дома утопали в зелени садов, уже чуть тронутой осенним багрянцем. Повсюду деловито сновал народ, не обращая никакого внимания на троих вооруженных спутников.

Улица пошла под уклон, постепенно спускаясь с широкого, расплывшегося пригорянского холма, от нее отделилось несколько улочек поменьше; как и на главной, вдоль них тянулись крепкие, ухоженные дома. Все улицы вели к окружавшему Пригорье со всех сторон Частоколу, выходили в чистое поле и превращались в обычные проселки, ведущие к окрестным деревушкам. Пригорье, как и во времена Бильбо и Фродо, служило как бы столицей довольно большого острова населенных земель посреди безбрежного моря Глухоманья. За триста мирных летарнорцы потрудились на славу; однако их было слишком мало, и селились они в основном севернее, в районе Аннуминаса, Форноста и лежащих меж ними озер. Давно уже была освоена ранее совершенно дикая местность вдоль совсем было заброшенного к началу Четвертой Эпохи Зеленого Тракта; однако на восток люди продвинулись незначительно — миль на сто. Там не было крупных поселений, лишь небольшие деревни. Именно они и стали добычей загадочных конных воинов.

Все это Рогволд пересказал по дороге слушавшему его с раскрытым ртом хоббиту, пока они шли к видневшимся возле самого Частокола длинным двухэтажным домам. Здесь помещались две сотни арнорских конников, поставленных в Пригорье повелением Наместника после того, как участились разбойные нападения на Восточном и Зеленом Трактах.

— Нельзя сказать, чтобы все было впустую, — сказал Рогволд. — Дружинники сутками не вылезали из седел, рыскали по окрестностям в поисках неизвестных грабителей. Кое‑кого они поймали и тотчас же повесили. Теперь все же потише, чем было, скажем, два года назад.

Стоявший у входа воин в полном боевом вооружении молча преградил им путь своим длинным копьем.

— К кому идете, почтенные? Доложите о себе, и я передам вашу просьбу сотнику.

— У нас важное дело именно к нему, почтенный, — вежливо ответил молодому воину Рогволд. — Мои друзья и я, похоже, знаем, где находится один из отрядов мятежников.

На лице воина появилось тревожно‑озабоченное выражение. Он потянул за висевшую возле него веревку, и где‑то в глубине дома зазвякали колокольчики.

— Это точно?! — У караульного засверкали глаза, на судорожно сжавших древко копья кулаках побелели костяшки. — Вот хорошо бы! Конец тогда всему этому безобразию.

Из глубины дома появилось еще трое точно так же вооруженных воинов. На каждом — наборный панцирь, высокий остроконечный шлем, у пояса — длинный меч, за плечами — бело‑синий плащ с вышитым арнорским гербом. Шедший в середине уже немолодой коренастый воин с загорелым, обветренным лицом выступил вперед.

— Я Нарин, начальник караула, — сказал он негромко, чуть хрипловато. — Что вам угодно? О чем вы хотите сообщить?

Рогволд повторил. Старый воин ничем не выдал своего волнения, разве что голос, которым он скомандовал пришедшим «За мной», стал более хриплым. Караульный остался на посту. Рогволд, Фолко и Торин в сопровождении Нарина и двух молчаливых молодых воинов зашагали в глубь обширного воинского дома.