— Нет!!!

— Оля! Сядь и выслушай меня!

— Не хочу я ничего слушать! — впала в истерику Орланда. — Не желаю! Я ее убью, убью, убью!!! И ты мне в этом не помешаешь! Что, сам на эту гадину глаз положил!?

Этого верховный волшебник вынести уже не смог. Он нехорошо посмотрел на дочку и слегка прищелкнул пальцами. Над головой возмущенной волшебницы материализовалось двадцатилитровое ведро с водой. Повисело несколько секунд — и решительно перевернулось.

Орланда завизжала.

Верховный волшебник посмотрел на мокрую дочку, а потом сотворил рукой еще несколько пассов. В результате разъяренная волшебница оказалась привязанной к роскошному и очень тяжелому креслу. И сидеть ей там было, пока отец не решил бы освободить ее. Как известно, сломать чужое заклинание может или тот, кто сильнее, или несколько более слабых волшебников, объединивших свои силы. Орланда хотела, было выругаться, но отец предупреждающе повел бровью — и волшебница заткнулась. Папочка ведь мог и кляп в рот затолкать.

— А теперь послушай меня молча и спокойно. Знаешь кто такой Рон Джетлисс?

Округлившиеся глаза Орланды сказали верховному волшебнику, что растолковывать не надо.

— Вижу. Знаешь. Так вот, его приговорили к заточению в вещи — и теперь эта вещь у твоей заклятой подруги. Поэтому мы не можем тронуть ее даже пальцем. Ясно?

Орланда напряженно размышляла.

— Пап, ты хочешь сказать, что она может освободить Рона Джетлисса?

— Тина? Она многое может. Ты же знаешь, что везение — это способность, иногда неосознанная, влиять на магический эфир.

— Ну да. Это даже новички знают! И что?

— И то! Что у нее эта способность развита больше, чем у кого бы то ни было! Если мы разозлим ее еще больше, она откажет нам и судьбу предмета с заточенным Джетлиссом даже я не смогу представить! Она может даже освободить его!

— Папа, это полная чушь!

— Да неужели? Оля, я решительно запрещаю тебе приближаться к этой женщине и строго покараю за любое непослушание! Она должна отдать артефакт. Ясно?

— Ясно, — согласилась Орланда. Но согласие было явно надуманным. Волшебник внимательно посмотрел на нее — и покачал головой.

— Все-таки придется тебе под замком посидеть.

— Папа!!!

— Разумеется я твой отец. И ты прекрасно знаешь, что я потакаю тебе во всех твоих капризах. Но сейчас мы не можем рисковать.

— Папа, но ведь можно взять талисман и с мертвого тела!

Верховный волшебник грустно покачал головой.

— Нельзя.

— Но почему!?

— Оля, твоя ненависть мешает тебе здраво мыслить? Ты же чему-то училась, ты должна знать, как можно освободить заточенного в артефакте волшебника?

— Ну да! И что?

— Тогда перечисли мне все способы!

Голос верховного волшебника стал строже, Дочь не просто не понимала его, она и не хотела понимать. М-да, глуповата она все-таки. Верховный волшебник любил свое единственное детище, но оценивал ее здраво. Капризна, неуправляема, склонна к истерикам и к передергиванию. И это еще не полный список достоинств. Сейчас она хочет получить своего Ника — и голову Тины на блюде. Первое он даже готов ей позволить, но не второе. Только не сейчас. Может быть позже, когда она отдаст артефакт…

— Первое. Это освобождение по сроку заточения. Второе — если соберется несколько более слабых волшебников и объединят силы, — кислым тоном начала перечислять Орланда. — В это сложно поверить. Понадобится не меньше шестидесяти вэари, так что ничего у нее не выйдет! Третье.