Я очень торопилась, но моя начальница все равно осталась недовольна. Александра Петровская – моя ровесница, при этом она командует мною и всем отделом. И выглядит она серьезно, солидно, безупречно. Мы с ней друг другу не нравимся. Хотя у нас много общего. Мы обе – стройные и длинноногие. Я блондинка, и она блондинка. Правда, у меня короткая стрижка и прядки в художественном беспорядке разлетаются в разные стороны. Немного хулиганисто, зато стильно. А у нее гладкие длинные прямые волосы. И она ими то и дело встряхивает, словно шампунь рекламирует.

Еще она потрясла у меня перед носом целой пачкой каких-то бумажек, которые я обязана была заполнить для отчета о проделанной работе – в кратчайшие сроки. Чем я со вздохом и занялась. Стильный офис с евроремонтом, где я сейчас находилась, был так не похож на нашу учительскую. И в смысле дизайна, и в смысле общения. Я вернулась из Италии, но никто не кидается ко мне с расспросами: «Ну как там Пизанская башня? Не упала?!», или «Итальянцы действительно все жгучие брюнеты со сладкими голосами?» Нет, сотрудники международного центра культурного сотрудничества просто сидят в строгих костюмах и с умным видом за своими столами работают. Понятное дело, что для них поездка за границу – все равно, что для шофера поворот на заправку.

Так что на меня никто внимания не обращал, кроме Петровской. Она явилась ровно через два часа и начала с пристрастием просматривать мои записи, словно была заранее уверена, что в них полно ошибок. Тягостное молчание в нашем офисе прервало появление Юры. Мой жених не смог встретить меня утром, зато теперь он отвезет меня домой вечером, тем более что с недавних пор мы работаем с ним в соседних зданиях.

– Юрий Вадимович! – заулыбалась моя начальница, мигом превращаясь из колючки в майскую розу. – Как приятно вас видеть.

– Взаимно, Александра Евгеньевна, – вежливо отозвался Юра.

Но смотрел-то он на меня! Причем весьма голодными глазами. Я тоже о-очень по нему соскучилась. И если бы не Петровская, уже бросилась бы ему на шею.

– Виктория Викторовна, вы еще не освободились? – спросил он официальным тоном. Другим в этом офисе, похоже, не говорили.

Освободилась? Что я, заключенный, что ли?

– Я уже закончила отчет, – сообщила я и ему, и Петровской.

– Да, Виктория Викторовна. Но он явно не полон, – опять нахмурилась она.

– Что вы имеете в виду?

Это же не криминальная сводка, неужели я должна была включить и изложение о происшествии в Помпеях? Или все дело в слоновьем чемпионате? Но ведь не мои же детишки расшалились. Это Анджелина Джоли ввела моду селить африканских малышей в пятизвездные отели.

– Во-первых, в Риме вы куда-то пропали на целый вечер, – начала отсчет мой босс, – и когда Наталье Вольской понадобилась ваша помощь, она не смогла вас найти.

– Я была во дворце Консерваторов, – попыталась объяснить я.

– В час ночи? – моя начальница выразительно посмотрела на Юру. – Всем известно, как наших туристок влечет к жгучим брюнетам со сладкими голосами. Но, Виктория Викторовна, вы-то не туристка. Вы были на работе, сопровождали группу!

– Но я же просто заблудилась…

– Блуд на работе строго запрещен, – хмыкнула Петровская. – И вторая претензия. Разве не вы уронили в фонтан Треви фотоаппарат Елены Аникеевой?

Черт! Обо всем доложили, на все пожаловались, а ведь тогда госпожа Аникеева не без гордости заявила: «Ничего страшного, мне мой муж еще десять таких фотиков купит.