— Ах! Пьер! Мой дорогой мальчик! — Она жеманно поцеловала его в обе щеки и отстранилась: — Ты замечательно выглядишь, дорогой! Как ты?

Глядя на эту встречу, Элли и леди Элизабет широко открыли глаза.

— Прекрасно, мамочка, прекрасно! — Он оглядел комнату и, увидев Люси и Амелию Стортон, улыбнулся им. Потом повернулся к Элизабет. — Тетя Элизабет, это двойняшки Стортон?

Элизабет кивнула. Пегги мгновенно сообразила, как избавиться от Элли.

— О, дорогой! Какая же я глупая, не сердись на меня! Ты уже знаком с Амелией и Люси? Подойди и поздоровайся с ними. Я только что разговаривала с девочками о тебе. — Она взяла его за руку и потащила за собой. Направляясь к двум девушкам, он оглянулся и, как бы извиняясь, пожал плечами.

Элли стояла и беспомощно смотрела ему вслед, понимая, что его мать намерена руководить им весь уик-энд.

У Пьера сестры Стортон вызвали похотливый интерес из-за их скандальной репутации, которой они обзавелись с шестнадцатилетнего возраста.

Позже, в своей комнате, Элли стояла перед зеркалом и осматривала себя перед тем, как спуститься в столовую. Она высоко подняла свои волосы, заплела в толстую косу и, перевив черной лентой, отбросила ее назад. Тяжелая золотистая коса лежала на спине, как драгоценное ювелирное украшение. Черная шелковая блузка была застегнута у горла крупной антикварной брошью из серебра, которую Элли отыскала среди всякого хлама в лавке старьевщика. Вместо красной юбки, которую советовала взять Мэдди, девушка надела широкую, длинную, сшитую из черного шифона.

Законченность наряду придавал алый пояс, подчеркивающий ее тонкую талию.

С легким румянцем на щеках она отошла от зеркала и остановилась у окна, ожидая Пьера, который обещал зайти за ней, чтобы проводить в столовую. Глядя на долину, залитую лунным светом, она не смогла оценить красоты этого пейзажа, так как прислушивалась к каждому шороху, доносившемуся из коридора, — Пьер опаздывал уже на двенадцать минут.

Когда она в очередной раз посмотрела на часы, то услышала стук в дверь и тут же бросилась открывать ее — перед ней стоял Эдвард.

— Элли, я подумал, что должен проводить тебя в столовую, так как мы опаздываем уже на пятнадцать минут.

Она посмотрела на него, а потом спросила безразлично:

— А где Пьер?

— Он уже там.

— Почему?

Она густо покраснела, чувствуя себя униженной из-за такого пренебрежения.

— О, не переживай так. Извини, что я опоздал. Представляешь, я заснул в ванной.

Элли признательно улыбнулась ему за эту ложь.

— Тогда я готова. Мы идем? — Она открыла дверь, и они вышли в коридор.

— Ты выглядишь восхитительно, Элли! — сказал Эдвард, думая про себя, что черный цвет еще больше подчеркивает необыкновенную золотистую красоту девушки.

— Спасибо. — Она неуверенно осмотрела свой наряд.

Эдвард рассмеялся: она никогда не воспринимала комплименты так, как другие женщины. Обычно она не принимала их всерьез и начинала сомневаться в своих туалетах и в своем очаровании.

— Пойдем. — Он взял ее под руку и, ощутив тепло ее кожи под тонким шелком, пожалел, что ведет ее в столовую, вместо того чтобы увести на край света.

На следующее утро Элли проснулась рано. Солнце заглянуло через открытые занавески, и вся комната засияла, купаясь в ярком золотом свете.

Девушка лежала на громадной старинной кровати из желтой меди и восхищалась комнатой с изящной мебелью из палисандрового дерева, букетами роз и фрезий в вазах. И вдруг она почувствовала, что это место не отторгает ее, она становится близкой ему, и все страхи начинают покидать ее.