Погружающее в вековой сон заклинание будет действовать, пока Ундарл сам не остановит его или не сломается пьедестал. Или магия не поглотит драгоценные камни, но на это уйдет добрая тысяча зим, а то и больше. Любой, кто войдет в башню Укротителя Дракона кроме самого Ундарла, погрузится в зачарованный сон, оставляющий спящего волшебным образом нетронутым, когда весь мир вокруг будет стареть.

Возможно, теперь он надолго покинет их всех и на время укроется где-нибудь вдали от своей башни, а потом посмотрит, рискнут ли Селдинор и другие честолюбивые его соперники войти сюда. Если рискнут – неминуемо попадутся в ловушку, а попытавшись воспользоваться защитой, погибнут от магии собственного заклинания.

Размышляя так, Ундарл спустился по каменной винтовой лестнице во двор замка. Парящие в воздухе пустые рыцарские доспехи подняли свои алебарды, чтобы пропустить его.

– Англатаммарот! – позвал он. – Ко мне!

Еще шаг, и он исчез. Через пару мгновений на двор замка упала огромная тень, еще миг спустя там осталось только несколько угасающих пятнышек света. Громовые раскаты разнеслись над Отрожьем. Тень забила крыльями и, поднявшись к звездам, полетла на юг.

* * * * *

В воздухе висел теплый сладковатый запах хлеба. Солдаты оценивающе наморщили носы и, распахнув дверь булочной, направились прямо к Шандат, склонившейся над противнями. Один солдат схватил ее за руку. Она подняла глаза и вскрикнула.

В дверях кухни появился ее муж. Он в ярости бросился к жене, вырывающейся из рук солдата, но его тут же остановили два приставленных к горлу меча.

– Назад, ты, – приказал один из наемников, державших меч.

– Что вы...

– Молчать! Назад! – прорычал другой наемник и схватил с ближайшего противня хлеб. – Это мы тоже прихватим с собой.

– Шандат! – взревел булочник, но два меча заставили его отступить на шаг.

– Не подходи, любимый, – заплакала она, когда ее грубо потащили к двери.– Назад, или они убьют тебя!

– Почему вы так делаете? – в недоумении рычал Ганнибург.

– Король увидел твою жену и возжелал ее. Гордись, какая тебе оказана честь, – жестоко рассмеялся один из наемников. Другой солдат ударил булочника по затылку тяжелым кулаком в рыцарской перчатке. Открыв рот, Ганнибург рухнул во весь рост на пол...

* * * * *

– Привыкай, – с усмешкой сказал Фарл, – сточные канавы – единственный путь, ведущий под стены замка.

– Разве ты не знаешь о потайных ходах? – громыхнул Хелм, бредя по шею в грязной воде и оглядывая стены, с которых она стекала. Почти касаясь лица, проплывали отбросы. Он покривился, когда у одного из рыцарей, идущих позади, началась рвота.

– Знаю, – сладко сказал Фарл, – но, боюсь, Верховные Чародеи тоже знают. Те, кто пытается воспользоваться этими ходами, всегда находят свой конец в магической комнате какого-нибудь чародея. Обычно на них ставят смертельные опыты. Так погибли многие.

– И не сомневаюсь в этом, болтун, – угрюмо ответил Хелм, стараясь не замочить свой меч. Помои кружились вокруг него, проплывая мимо. Старый рыцарь продвигался вперед во главе отряда, время от времени задавая себе вопрос: почему эльфы, которые могли бы разогнать эти сточные воды, предпочитали прятаться неподалеку и творить оберегающую магию из укрытия... которое было наверняка посуше?

– Сюда, – прервал его размышления Фарл, указывая в темноту. – В этом колодце есть поручни, потому что у его вершины находится комната, где сходятся шесть сточных труб, и все сливается туда.