– Интересно, это о чем же? – залился густой краской Эльминстер.

– Что ты не хорошенькая девушка.

Они оба загоготали и полезли по дереву, которое служило им выходом с кладбища.

– Кстати, у нас тут одна головная боль назревает, – добавил Фарл. – Под властью Верховных Чародеев Хастарл богатеет, и в город отовсюду стекаются воры. Целыми шайками. Когда они разрастутся, нам, если хотим выжить, придется либо присоединиться к одной из шаек, либо организовать свою собственную.

– А почему головная боль?

– Предательство.

Это слово угрюмо повисло между ними в неловкой тишине, когда они, уже спрыгнув с осыпающейся стены в заваленный мусором проулок, смотрели на снующих крыс.

Эльминстер тихо сказал:

– Фарл, я тоже нашел в тебе кое-что дорогое для меня.

– Друга лучше, чем ты сам для себя?

– Да, друга. Преданность и ответственность гораздо ценнее, чем все то золото, что мы добыли вместе.

– Отлично сказано. Кстати, я вспомнил еще одно, о чем жалею, – мрачно прибавил Фарл. – Что меня не было в комнате, чтобы посмотреть, как Шандат и старый Ганнибург проснулись и обнаружили себя в объятиях друг у друга!

Захохотав, друзья аж согнулись пополам.

– Я заметил, – добавил Эльминстер, немного отдышавшись, когда они уже шли по улице, – слух об этом близком знакомстве не разлетелся по Хастарлу.

– А жаль, – ответил Фарл. Положив руки друг другу на плечи, они шагали по скользкой мостовой, одни против всего Хастарла.

Глава Пятая

Держать в Цепях Мага

Держать в цепях мага? Что ж, обещание могущества и обладание тайными знаниями («магией», как вы это называете), жадность и любовь – вот что держит в цепях поголовно всех мужчин... и некоторых из самых глупых женщин.

Из высоких окон выплывал чудесный запах. В животе у Эльминстера само собой громко заурчало. Неловко прильнув к каменному выступу, он замер головой вниз в надежде, что его никто не услышит.

Пиршество внизу было в полном разгаре. Звякали стаканы, и смеялись люди. Короткие взрывы хохота прерывали общий гул острот. Слышны были и обрывки серьезного разговора. И все-таки слишком далеко, чтобы разобрать слова. Закончив вязать узел, Эл для проверки изо всех сил подергал веревку. Ну вот, теперь все в руках богов...

Дождавшись очередного взрыва хохота, Эльминстер соскользнул по тонкой веревке на балкон внизу. Во время этого маленького путешествия его мог увидеть любой из сидящих за столом, кто удосужился бы посмотреть вверх. Пот градом катил с него, когда сапоги наконец коснулись пола балкона, и он благодарно нырнул вниз и пригнулся за ограждением, скрывшим его от глаз сидящих за столом людей. Никто не поднял шума. В следующий миг он уже достаточно освоился, чтобы осторожно осмотреться. На балконе было темно, и, похоже, им давно не пользовались. Эл старался не шевелиться, чтобы не потревожить пыль, от которой мог расчихаться.

Оглядевшись, Эльминстер стал внимательно прислушиваться к разговору за столом и уже через несколько слов сидел, замерев от страха и растущего возбуждения. Рука сама потянулась к Мечу Льва, висевшему на груди.

– Люди шепчутся, Хэвелин, что ты сомневаешься в нашей силе, – произнес равнодушный, надменный голос, каждое слово тяжело падало в наступившее тягостное молчание, – что мы не настоящие чародеи, а так, чтобы просто держать народ в страхе и повиновении Оленьему Трону, и потому мы не смеем и носа высунуть за пределы королевства... что наши заклинания – это всего лишь трюки, малоспособные уберечь от воров и соперников, а значит, наши совместные капиталы остаются незащищенными.