* * * * *

Высоко в бездонно-синем небе над Хастарлом плыла Селуна. Стоя на крыше, Эльминстер глядел через пустую, безмолвную улицу на осыпающийся фасад заброшенного храма Мистры.

В храме царили мрак и запустение, и с того места, где стоял Эльминстер, можно было разглядеть на двери массивный замок. Похоже, что Верховные Чародеи не хотели, чтобы в Хастарле кто-нибудь, кроме них самих, поклонялся бы богине Магии. Сами же они могли поклоняться в гордом одиночестве в своих собственных башнях в замке Аталгард. И тем не менее они не осмеливались осквернять храм Мистры.

Возможно, в этом храме коренилась их сила и удар по нему пошатнул бы их волшебное искусство и власть в королевстве. А может, Элу удастся разбудить Мистру, и она что-нибудь сделает, так же как разбудила его, когда позволила убить родителей. Хотя скорее всего, признался себе Эльминстер, задумчиво глядя на храм, он просто устал тратить дни понапрасну, слоняясь по крышам и выискивая, что бы стянуть. Пусть Верховные Чародеи боятся осквернять храм Мистры, он, Эльминстер, не побоится. Сегодня же ночью. Миру – во всяком случае Аталантару – будет гораздо лучше, если в нем совсем не будет никакой магии.

Вряд ли, конечно, это произойдет, если разрушить только один храм. Но вдруг Мистра прогневается, нашлет на город проклятие, и ни один чародей не сможет в нем колдовать. Или в храме найдется какой-нибудь магический предмет, который можно будет использовать против чародеев. Хотя, может, он просто погибнет. Даже такой исход лучше, чем бездействие.

Эльминстер глядел на выцветшую, облупившуюся краску и украшавшие оба передних угла крыши каменные статуи, напоминавшие летучих мышей, замерших с хищно приоткрытыми клювами. Их когти крепко обхватили верх колонн на фасаде храма. Он попытался напрячь свое магическое зрение. Статуи не светились. Но, может, волшебные горгульи, о которых менестрели поют в своих балладах, не светятся... Единственная магия, какую он видел, была самая простенькая, видимая каждому, едва мерцающие буквы над дверью сложились в слова «Я Есть Единственное Истинное Заклинание».

Покачав головой, Эльминстер стал спускаться с крыши. Вроде месть – дело нужное.

Насколько Эл разглядел, замок не был зачарован. Он легко поддался его металлической отмычке – уроки Фарла не пропали даром. Эльминстер в последний раз оглянулся на безмолвную улицу, приоткрыв дверь, чуть постоял в ее тени, давая глазам привыкнуть к темноте, и проскользнул внутрь, держа кинжал наготове.

Пыль и пустая темнота. Эльминстер изо всех сил вглядывался в темень, но, похоже, в храме Мистры вообще не было ничего, кроме каменных столбов. Со всей осторожностью он чуть отошел в сторону от двери – обычно ловушки располагаются прямо перед самой дверью – и сделал шаг вперед.

С этим местом что-то явно было не так. Да, конечно, он предполагал, что возникнет чувство, словно за ним наблюдают, и, наверное, по коже побегут мурашки от едва уловимого прикосновения дремлющих чар, ждущих повсюду вокруг него, когда же наступит время их пробуждения, – все это здесь было. Но было и еще нечто такое...

Да, вот оно: такое большое пустое помещение должно эхом возвращать все звуки. Но эха не было. Из мешочка на поясе Эльминстер достал сушеную горошинку – из тех, что носит при себе любой вор, на случай если придется разбрасывать их под ноги преследователям, – и бросил ее в темноту перед собой.

Он не услышал, как она упала на пол. Поежившись, Эл сделал осторожный шаг вперед. Теперь он находился в передней части храма, отделенной от огромного открытого зала рядом массивных колонн... насколько он мог судить, совсем невыразительных каменных цилиндров. Пол покрывал толстый слой нетронутой пыли. Эл в последний раз оглянулся на дверь, которую прикрыл за собой, и пошел в темноту.

Купол огромного круглого зала терялся где-то в вышине, примерно на уровне крыши, с которой Эльминстер смотрел на храм.