Это были последние слова морского короля, услышанные Элриком, прежде чем он вместе с королем снова устремился по извилистым туннелям иного мира – с такой скоростью, что альбинос уже не мог различить деталей, а временами даже не представлял, находятся ли они все еще в царстве короля Страаши или уже вернулись в морские глубины его собственного мира.

Глава вторая

Новый император и император вернувшийся

Странного цвета облака заполнили небо, огромное тяжелое солнце висело в вышине, а океан был черен под золотыми барками, устремившимися к дому впереди потрепанного флагмана. Сам флагман двигался медленно, с мертвыми рабами на веслах, порванными парусами на мачтах, прокопченными дымом моряками на палубах и новым императором на мостике. Из всех возвращавшихся ликовал один только новый император, и уж он-то ликовал по-настоящему. На главной мачте флагмана теперь полоскалось его – а не Элрика – знамя, поскольку он не терял времени и провозгласил Элрика убитым, а себя – правителем Мелнибонэ.

Для Йиркуна особый оттенок неба был знаком перемен, возвращения к прежним традициям и прежней власти острова Драконов. Когда он отдавал приказы, в голосе его слышалось удовольствие, и адмирал Магум Колим, который всегда не без подозрения относился к Элрику, но теперь был вынужден подчиняться Йиркуну, спрашивал себя: не лучше ли будет обойтись с Йиркуном таким же образом, каким (у адмирала были на сей счет свои соображения) тот обошелся с Элриком.

Дивим Твар стоял, опершись на борт своего собственного судна – «Удовольствия Терхали», – и тоже посматривал на небо, хотя и не видел в нем предзнаменований судьбы. Не видел же он их потому, что оплакивал Элрика и прикидывал, как ему отомстить принцу Йиркуну, если выяснится, что Йиркун убил своего кузена, дабы завладеть Рубиновым троном.

На горизонте показалось Мелнибонэ – нагромождение скал, черный монстр, присевший на корточки в море и зовущий своих детей вернуться назад, к изощренным наслаждениям Грезящего города. Огромные утесы приблизились, центральные ворота лабиринта открылись, вода принялась волноваться и плескаться, когда золотые барки, разрезая ее своими золотыми носами, вошли внутрь и исчезли во влажном мраке туннеля. На поверхности воды все еще плавали обломки кораблей – следы вчерашней схватки; время от времени в свете факелов мелькали распухшие тела мертвецов.

Боевые барки безучастно двигались по этим бренным останкам, но на них не царило веселье – они везли известие о гибели в бою их прежнего императора (Йиркун рассказал им, что случилось). В течение следующей ночи – а всего в течение семи ночей – улицы Мелнибонэ будут наполнены Диким танцем. Отвары и специальные напитки никому не дадут уснуть, потому что во время траура по умершему императору сон запрещен как старым, так и молодым. Владыки драконов, обнаженные, будут бродить по городу и брать любую приглянувшуюся им молодую женщину, чтобы наполнить ее своим семенем, потому что такова была традиция: если умирает император, то знать Мелнибонэ должна произвести как можно больше детей аристократической крови. Музыкальные рабы будут завывать с вершин всех башен. Другие рабы будут убиты, а некоторые – съедены. Это был жуткий танец, танец скорби, и отнимал он не меньше жизней, чем создавал. Одна из башен будет разрушена, а одна возведена за эти же семь дней, и новая башня будет названа в честь Элрика VIII, императора-альбиноса, который погиб в море, защищая Мелнибонэ от пиратов с юга.

Погиб в море, а тело его взято волнами. Это было плохим предзнаменованием, так как означало, что Элрик отправился служить Пьяраю-Щупальценосному нашептывателю невероятных тайн, Владыке Хаоса, который управлял флотом Хаоса – погибшими кораблями с погибшими моряками, навечно попавшими к нему в рабство.