- Ты же знаешь мои чувства к нему.

- Сначала ты могла бы подумать.

При этих словах она скривилась.

- Вот уж спасибо, Манфред. Как будто я недостаточно раскаивалась всё это время.

- Прости, - сказал Манфред, заметив недовольство сестры и ласково потрепав ее по плечу. - Я не хотел этого говорить. Конечно, ты вольна делать всё, что хочешь. Я лишь не хочу, чтобы тебе причинили боль.

- Я должна попытаться.

Оба несколько мгновений молчали. Из комнаты мальчика доносился шум свалившихся на пол предметов.

- Наверняка пытается поймать мяч.

- А ты уже подумала, что скажешь Юлиану?

- Не имею ни малейшего представления. Полагаю, как-нибудь постепенно.

- Что значит "постепенно", Алиса? Собираешься показать ему ногу и сказать: "Вот это нога твоего отца"? А на следующий день руку? Это нужно сделать разом, тебе придется признать, что всю жизнь ему лгала, и это будет тяжело.

- Да, понимаю, - задумчиво произнесла Алиса.

Снова раздался грохот, на сей раз громче.

- Вот и я! - прокричал Юлиан с другой стороны двери.

- Вы лучше идите первыми, - сказала Алиса. - Я сделаю пару бутербродов, и мы встретимся через полчаса у фонтана.

Когда они ушли, Алиса попыталась привести в порядок мысли и то поле битвы, которое оставил после себя Юлиан, но ей пришлось бросить это занятие, обнаружив, что она складывает вместе носки разных цветов.

Она прошла в микроскопическую кухню и сложила в корзинку фрукты, несколько бутербродов с сыром и мармеладом и бутылку сока. Она как раз решала, взять ли одну или две бутылки пива, когда услышала звонок в дверь.

"Они точно что-нибудь забыли, - подумала она. - "Тем лучше, пойдем все вместе".

Алиса распахнула дверь.

- Вот же дырявая у вас голо...

Последнее слово превратилось в испуганный хрип. Любой другой издал бы его, увидев мундир СС.

А Алиса - потому что узнала лицо того, кто его носил.

- Скучала по мне, шлюха жидовская? - с улыбкой поинтересовался Юрген.

53

Когда в дверь постучали, Пауль держал в одной руке недоеденное яблоко, а в другой - газету. Еду, которую хозяйка пансиона поставила на стол, он оставил нетронутой, потому что эмоции после встречи с Алисой скрутили его желудок. Он заставил себя прожевать яблоко, чтобы успокоить нервы.

Услышав стук, Пауль вскочил, бросил газету и вытащил из-под подушки пистолет. Спрятав его за спину, он открыл дверь. Это снова оказалась хозяйка.

- Герр Райнер, тут к вам пришли, - сказала она с выражением тревоги на лице.

И отошла в сторону. Посреди коридора стоял Манфред Танненбаум, держа за руку перепуганного мальчика, прижимавшего к себе старый и потертый футбольный мяч, как будто это был спасательный жилет. Когда Пауль пристально посмотрел на мальчика, у него ёкнуло сердце. Белокурые волосы, точеные черты лица, маленькая ямочка на подбородке и голубые глаза. И его манера держаться, не отводя взгляда, хотя и наполненного страхом.

- Это...? - спросил он у Манфреда подтверждения, в котором не нуждался, потому что сердце уже всё ему сказало.

Тот кивнул, и в третий раз в жизни мир Пауля полетел вверх тормашками в одно мгновение.

- Боже ты мой! Что я наделал!

Десять минут спустя Пауль и Манфред смотрели, как мальчик набросился на сосиску с вареной картошкой, которые не стал есть его отец. Оба молчали. Манфред пытался справиться с потрясением, потому что вернувшись домой за задержавшейся Алисой он обнаружил квартиру пустой, а Пауль боролся с шоком, который испытал, впервые заглянув в глаза сыну.

- Вы мой отец? - спросил мальчик, как только они вошли в комнату.