- Ваше командир сообщил, что вас не было тогда в "Бюргербройкеллере", как того требовал ваш долг. Однако, цитируя его слова, "подразделение СА Юргена фон Шрёдера в ночь на девятое ноября вступило в бой с эскадроном 10-й дивизии. Рубашка Шрёдера была пропитана кровью, и он объяснил, что их атаковали коммунисты, и это кровь одного из них, которого он ранил. Затем он подал заявку на вступление в отряд, который контролировал полицейский участок в районе Швабинг, пока восстание не было подавлено". Я верно излагаю?

- До последнего слова.

- Вот-вот. Должно быть, именно так и подумала комиссия, рассматривавшая эти события, поскольку наградила вас золотым партийным значком и орденом Крови, - сказал Гейдрих, указывая на грудь Юргена.

Партийный золотой значок был одной из самых желанных наград в Германии. Он был круглым и представлял собой свастику в окружении золотого лаврового венка, а выдавался членам партии, вступившим в нее до победы Гитлера в 1933 году. До этого дня нацистам приходилось уговаривать людей вступить в их ряды, а после в партийные ячейки выстроились бесконечные очереди желающих подать заявление. И принимали не каждого.

Это же касалось и ордена Крови, самой ценной медали рейха. Ее получали только те, кто участвовал в государственном перевороте 1923 года, который трагически завершился смертью восемнадцати нацистов, когда прибыла полиция, чтобы покончить с этой авантюрой. Даже у Гейдриха не было этой награды.

- Я спрашиваю себя, - продолжил шеф управления безопасности, похлопывая краем папки по пухлым губам, - не создать ли комиссию по расследованию вашего дела, дружище.

- Не думаю, что в этом есть необходимость, - еле слышно произнес Юрген, зная, как скоро и убедительно давали в эти дни свои заключения такие комиссии по расследованию.

- Нет? В последних докладах о вас говорится, что вы стали "с прохладцей исполнять свой долг", вам "не хватает рвения"... Мне продолжить?

- Это всё потому, что меня отстранили от работы на улицах!

- Может быть, именно это и вызывало беспокойство у многих людей, вам не кажется?

- Уверяю вас, моя преданность делу безгранична.

- Хорошо, есть один способ, которым вы можете снова завоевать наше доверие.

Юрген наконец-то начал понимать, в чем дело. Гейдрих вызвал его не просто так. Он хотел чего-то от него добиться, и потому с самого начала так давил. Возможно, он и не знает, чем на самом деле занимался Юрген той ночью в 1923 году, но знает это Гейдрих или нет, не имело никакого значения. Его слово - закон.

- Я сделаю что угодно, - ответил он, уже чуть успокоившись.

- Ну что ж, посмотрим, Юрген. Кстати, я ведь могу называть вас просто Юргеном, правда?

- Конечно, - ответил Юрген, внутренне кипя от злости, что обратной любезностью собеседник его не удостоил.

- Вы когда-нибудь слышали о масонах, Юрген?

- Разумеется. Мой отец в молодости был членом масонской ложи. Но потом, я думаю, ему это надоело.

Гейдрих кивнул. Сказанное нисколько его не удивило, из чего Юрген сделал вывод, что он уже и сам это знал.

- Очень вовремя ему это надоело.

- Что вы имеете в виду?

- С тех пор, как мы пришли к власти, быть масоном... настоятельно не рекомендуется.

- Я знаю, - сказал Юрген, улыбнувшись этому эвфемизму. В "Майн Кампф", книге, которую прочитал каждый немец (и которую хранил в доме на видном месте, если знал, что это будет полезно), Гитлер объявил о своей животной ненависти к масонам.

- Большая часть лож была добровольно распущена или преобразована. Эти ложи для нас очень мало значат. Это всё прусские ложи, их члены - арийцы с националистическими взглядами. Поскольку они добровольно распустились и передали нам список своих членов, то мы не стали принимать против них никаких мер... пока.

- Полагаю, что есть и ложи, которые вас беспокоят?

- Мы считаем, что некоторые ложи до сих пор ведут активную деятельность.