- Вы, я, Фрей, любой из нас - все одинаково. Разве вы не слышали, что он употребил имя «Эмфирион»?

Фантон пожал плечами. А Фрей беспечно сказал:

- Ну, тогда вернемся к Гилу Тарвоку! Он пока еще не полноценная личность. У него нет возможности использовать свои свободные ассоциации. Он не способен к спонтанности. Он не может притворяться, потому что не может создавать новые понятия. А также не может надеяться, не может планировать и, следовательно, лишен воли. Так что мы услышим правду, - он расположился на мягком ложе и включил машину записи. Вперед выступил Дугалд.

- Гил Тарвок, мы желаем узнать предпосылки твоих преступлений.

- Предлагаю задавать более конкретные вопросы, - не без яда в голосе предложил Фрей.

- Нет! - отрезал Дугалд. - Вы не понимаете моих требований.

- А вы их и не выдвигали, - парировал Фрей.

Гил Тарвок беспокойно напрягался, пробуя на прочность свои оковы. И капризно

потребовал:

- Сделайте эти зажимы посвободней, я буду чувствовать себя более непринужденно.

- Твои удобства не имеют большого значения, - рявкнул Дугалд. - Тебя вышлют в Боредел. Так что говори!

Гил Тарвок снова подергался в оковах, а затем расслабился и уставился на стену позади лордов.

- Я не знаю, что именно вы хотите услышать.

- Именно, - пробормотал Фрей. - Точно.

Гил наморщил лоб.

- Завершите процесс, так чтоб я мог думать.

Дугалд негодующе посмотрел на Фрея, тогда как Фантон рассмеялся.

- Разве это не проявление воли?

Фрей подергал себя за длинный подбородок.

- Я подозреваю, что это замечание скорее логического, чем эмоционального характера, - и обратился к Гилу. - Скажешь, это неправда?

- Правда.

Фрей чуть улыбнулся.

- После седьмой фазы ты будешь способен к неправде.

- У меня нет ни малейшего желания притворяться, совсем наоборот. Вы услышите правду.

Фрей подошел к пульту, нажал седьмую клавишу. Черный диск превратился в туман из мельчайших капелек. Гил Тарвок издал мучительный стон. Фрей поработал с пультом, капельки соединились; и наконец диск стал таким же, как прежде.

Гил молча сидел в оковах. И наконец сказал:

- Так, значит, теперь вы меня убьете.

- Определенно. А ты заслуживаешь лучшего? -Да.

- Но почему ты причинил такое зло тем, кто ничего тебе не сделал? Почему? Почему? Почему?

- Почему? - выкрикнул Гил. - Чтобы достичь чего-то! Чтобы получить побольше от своей жизни, оставить свой след в человеческой памяти! Разве это правильно, что я должен родиться, жить и умереть, свершив не больше, чем травинка на Дункумских высотах?

- Разве ты лучше других? - рассмеялся Фантон. - Кто вспомнит о любом из нас?

- Но вы - это вы, а я - это я, - отрезал Гил Тарвок. - Я - неудовлетворен.

- Мне очень жаль, - бросил с мрачной усмешкой лорд Дугалд. - Но через три часа ты навсегда исчезнешь из памяти человечества!

Глава 2

Первая мысль о грядущей славе появилась у Гила Тарвока, когда ему исполнилось семь лет. Его отец, человек обычно рассеянный и далекий от всего насущного, почему-то вспомнил, что у сына день рождения, и они вместе отправились пешком через весь город. Гил предпочел бы съездить «овертрендом», но Амиант воспротивился, и они зашагали на север через новостройки Вашмонта, мимо скелетов разрушенных небоскребов, с замками лордов на вершинах. Вскоре они пришли на Северный Выгон в Ист-тауне, где недавно выросли яркие веселые палатки «Бродячих Артистов Фрамтри». Реклама гласила: «Чудеса вселенной: великолепный тур без всяких опасностей, неудобств или расходов.