Но в одном отношении произошедшее оказалось ей на руку. Ее стали приглашать на все без исключения светские мероприятия в Шрузбури. Люди боялись, как бы она, обидевшись на то, что о ней забыли, «не расписала их потом в газетах». Эмили не могла поспеть везде, ведь Шрузбури был в семи милях от Блэр-Уотер. Однако она посетила обед с танцами у миссис Никл и потом целых шесть недель пребывала в полной уверенности, что это событие изменило ход всего ее существования.

В тот вечер «Эмили в зеркале» выглядела великолепно. На ней было платье, о котором она мечтала несколько лет и на которое — к ужасу ее теток — потратила все, что получила за один из своих рассказов. Переливчатый шелк — голубой при одном освещении, серебристый при другом — и дымка кружев. Она вспомнила, как Тедди однажды сказал, что, когда у нее будет такое платье, он изобразит ее в нем в образе Девы льдов.

За столом ее соседом справа был мужчина, произносивший на протяжении всего обеда «шутливые спичи», от которых у нее возникло лишь желание догадаться, для чего добрый Бог вообще отправляет подобных людей в наш мир.

Но ее сосед слева! Говорил он мало, зато как смотрел! Эмили нашла, что мужчина, чьи глаза говорят больше, чем уста, очень привлекателен. Но он все же сказал ей, что в своем шелковом платье она выглядит «как луч луны в голубую летнюю ночь». Думаю, именно эта фраза «прикончила» Эмили — «прострелила ее прямо в сердце», как несчастного маленького утенка в детском стишке. Она была беспомощна перед очарованием удачно составленной фразы. Так что, прежде чем вечер завершился, Эмили впервые в жизни влюбилась. Это была наибезумнейшая и наиромантичнейшая любовь — «любовь, о которой мечтают поэты», как написала она в своем дневнике. Молодой человек (имя у него было тоже очень красивое и романтичное) Эймер Винсент также безумно влюбился в нее, как она в него. Он посещал Молодой Месяц буквально каждый день. И как красиво он ухаживал за своей избранницей! Его манера обращаться к ней «дорогая леди» совершенно заворожила Эмили. После того как он, с восхищением глядя на ее руки, заметил, что «красивая рука всегда была одним из главных достоинств красивой женщины», Эмили, вернувшись вечером к себе в комнату, поцеловала свои пальцы — так как их ласкали его глаза. А после того как он восторженно назвал ее «существом, сотканным из тумана и пламени», она весь вечер «туманилась и пламенела», бродя в сумерках по Молодому Месяцу, пока тетя Элизабет невзначай не «погасила» ее, попросив зажарить пончики для кузена Джимми… Когда Эймер Винсент сказал ей, что она «как опал — сердце из огня и пурпура под молочно-белой оболочкой», она задумалась: неужели вся жизнь будет чередой таких восторгов?

«И как это я когда-то могла воображать, будто влюблена в Тедди Кента!» — качала она головой, удивляясь себе самой.

Она забросила свою литературную деятельность и попросила у тети Элизабет разрешения использовать в качестве сундука для приданого старый синий ящик, стоявший на чердаке. Тетя Элизабет любезно согласилась. Происхождение нового поклонника было подробно изучено и найдено безупречным. Хорошая семья, хорошее общественное положение, хорошая профессия.