Рейн недоверчиво подхватил документы, а потом, еще раз взглянув на отца, раскрыл папку и впился взглядом в строчки.

– Ничего не понимаю, – пробормотал молодой мужчина, перелистывая дела убитых ведьм. – Что ты этим хочешь сказать, отец? Я и сам все это знаю, не зря ведь уже который месяц пытаюсь поймать этого ублюдка.

– Ты не туда смотришь, – фыркнул Десмонд. – Посмотри на этих ведьм внимательнее. Ничего не замечаешь?

– Все равно не понимаю, – сдался спустя минут пять Рейн. – Ведьмы как ведьмы. Все нераскрытые, слабые.

– Розмари Браун, – произнес Десмонд, пролистал папку и постучал пальцем по фотографии.

На снимке была изображена светловолосая и светлоглазая девушка.

– Но… – Рейн хотел спросить, что делает обычная девушка в этой папке, ведь все знали, что ведьмы и колдуны бывают только кареглазыми и темноволосыми, но пораженно замер. – Почему я раньше не обращал на нее внимания? Даже сейчас, пролистав папку, я сразу ее не увидел, а ведь не мог не заметить ее отличие.

– Все просто, – хмыкнул Десмонд. – Заклинание забвения, наложенное на ее имя. В данный момент мир полностью уверен, что такой девушки никогда не существовало. Кроме нескольких человек, конечно же. Кроме нас с тобой о ней помнит только Совет. Даже Келин уже забыл о своей жертве.

– Но зачем такие сложности? – спросил Рейн, а потом сам и ответил: – Неужели оракул? Только у них внешность отличается от привычной ведьмовской.

Десмонд засмеялся.

– Всегда знал, что ты у меня умный. Верно, она – оракул. Вернее, была им. Еще вернее, она была нераскрытым оракулом. Посмотри сюда, – мужчина опять проделал тот же трюк, вытащив прямо из воздуха еще одну папку.

Открыв ее, Рейн принялся внимательным образом рассматривать лежащие в ней документы.

– Двадцать девять, – произнес Десмонд, смотря на задумчивого сына. – Именно столько оракулов родилось за последние пять сотен лет. И ни один из них не дожил до раскрытия своего дара.

– Но зачем все это Совету? – хмуро спросил Рейн, отдавая отцу обе папки. Ему хотелось почитать их более внимательно, но он понимал, что хранить у себя такую информацию слишком опасно. – Впрочем, это и так ясно. Только оракул может назначать новых членов Совета. Им явно не хочется терять власть.

Десмонд покивал, соглашаясь. Обе папки, оказавшись в руках мужчины, вспыхнули, за пару секунд сгорая в синем пламени.

– Но это не объясняет убийство других ведьм, – произнес Рейн.

– Плата Келину, – произнес Десмонд. – Пять сотен лет назад Совет заключил с этим древним гакири сделку. Они разрешают ему время от времени охотиться, а он убивает нужных им людей.

– И сколько? – поинтересовался Рейн, неотрывно глядя на отца.

– Пятнадцать нераскрытых ведьм. За каждого убитого им оракула. Сомневаюсь, что сам гакири понимает, кого он время от времени поедает.

Рейн злобно выругался.

– Совету нет до них дела, – продолжил Десмонд. – Они считают их кем то вроде обычных людей, которые не имеют к Изнанке и границе никакого отношения. Какая разница, сколько их погибло? Там люди умирают тысячами каждый день.

– Но они все равно ведьмы, – не согласился Рейн. – Они хранят равновесие, пусть и не знают об этом. Даже с нераскрытыми силами, они всё равно поддерживают Полог. Из за жажды власти членов Совета серая граница потеряла уже четыреста тридцать ведьм за последние пять сотен лет. Это… слишком большая плата, – выдохнул он.

– Согласен, – кивнул Десмонд. Сложив руки за спину, он перекатился с носка на пятку, а потом еще раз прошелся по комнате, явно что то обдумывая.