|
Сарафан сполз, она пошевелила плечами, и он скользнул на пол. Марика оказалась полностью обнаженной, так как на ней не было трусиков. Кирилл судорожно вздохнул, потом расстегнул ремень. Сложив свою одежду на лавку, он повернулся к ней. Они не говорили ни слова, только смотрели друг на друга. Марика взяла с лавки плед и положила его на стол. Потом легла животом на край. Ее маленькая попка белела в темноте округлыми очертаниями. Кирилл склонился и начал щекой тереться о ягодицы, потом его губы коснулись копчика спустились ниже, Марика чуть сдвинулась вниз. Когда она почувствовала, как влажный язык забирается между ягодиц и спускается все ниже, она тихо засмеялась от удовольствия. Он играл с ее набухшими губками, ей становилось все приятнее. Она чуть развела ноги и приподняла бедра. Тут же язык сменился чем-то более горячим и округлым. Марика замерла, чувствуя, как головка скользит между ее губок, как они раздвигаются и словно обхватывают ее. Она услышала тихий стон, пальцы вцепились в ее бедра, головка сильно давила, и ей стало больно. Но Марика решила потерпеть на этот раз. Она не двигалась, обмякнув и распластавшись по столу. Кирилл застонал громче и толкнул резче. Марика сдавленно вскрикнула. И он сразу прекратил двигаться.
— Тебе больно? — прошептал он, навалившись на нее. Но она молчала. Кирилл отодвинулся и сел на лавку. Марика повернулась к нему. — Я так не могу, — тихо сказал: он. — Я же чувствую, что тебе больно. — Так всегда в первый раз, — прошептала она. — Я много об этом читала в Сети. Я потерплю. — Я так не могу, — повторил он. — И еще… я боюсь… Кирилл замолчал. — Чего? — удивилась она. — А вдруг ты забеременеешь? — после паузы сказал он. — Мы же без резинки пытаемся. А это неправильно. Я знаю, что мы оба здоровы, но о возможной беременности никогда не говорим. И я боюсь. Ты не думай, не ответственности! Я люблю тебя, и по-любому мы всегда будем вместе. Просто сейчас неподходящий момент, не находишь? Марика засмеялась и поставила ноги на лавку по обе стороны его бедер. Он начал гладить их, передвигаясь от щиколоток к коленям. — Я знаю, когда мне можно, — тихо сказала она, — Высчитываю по календарю опасные дни. Так что можешь не бояться. Сегодня можно. — А это наверняка? — спросил он и потерся щекой о ее ноги. — Точно! — кивнула она и легла на спину. Кирилл встал, закинул ее ноги себе на плечи и провел набухшей головкой по ее губкам. Его пальцы начали теребить ее сразу напрягшиеся соски. — Давай сразу! — тихо сказала Марика. — Просто втолкни его в меня, и все! Я так хочу этого! И она тут же почувствовала резкий толчок. Кирилл схватил ее за бедра и потянул на себя. Он входит все глубже и глубже, едва сдерживая стоны. Марику прошиб пот от боли. Она вцепилась в закругленные края стола, но не произносила ни звука. Ей казалось, что Кирилл вошел нереально глубоко. И удивилась, что ее тело способно на такое. Боль стала слабее, к тому же это было странное ощущение. Она чувствовала необычайный восторг оттого, что наконец-то они соединились. Этот восторг вызывал какой-то внутренний отклик в ее теле, низ живота ныл не только от боли, но и от возбуждения. И Марика расслабилась, начиная получать наслаждение. Ей казалось, что сейчас все правильно, что их две половинки слились и появилось гармоничное единое существо, наполненное любовью. И ей не хотелось, чтобы Кирилл выходил и вновь становился отдельной половинкой. Но вот она услышала вскрик, его руки вцепились ей в бедра, она почувствовала, как все внутри ее пульсирует, потом наполняется горячей влагой. Кирилл замер. Потом выскользнул из нее. Марика судорожно вздохнула, ощутив странную пустоту и грусть. |
