|
Лексу мешало все: свет, холод, храп тут же отрубившегося Эриха… Да еще пресловутая белая обезьяна, о которой он старался не думать и которая упорно лезла ему в голову. Если им удастся выбраться из этих адских земель, надо все бросить и скрыться. Дикая идея, но как же все надоело! Деньги на счетах кое-какие имеются, снять их и исчезнуть. Вместе с Лиской, Андерс пусть делает, что заблагорассудится. Уехать в какую-нибудь нейтральную страну вроде Эквадора или Уругвая, осесть там, сделать очередные фальшивые документы и пропасть. Чтобы никто не нашел. Не возникать, ни во что не соваться, ничем не интересоваться таким, на чем можно спалиться… Его и искать-то, возможно, не станут. Вполне могут подумать, что он замерз во льдах после катастрофы. Тело-то поди найди — те же песцы сжуют и косточки растащат… Лиска сладко сопела под боком, Эрих выдавал сложные рулады. Только Андерс ворочался, то и дело отхлебывая виски. — Хватит бухать, — сердито прошептал Лекс. — Сам ведь знаешь, алкоголь на холоде — верное средство замерзнуть, хотя все считают иначе. — Да знаю я, знаю, — зашипел в ответ Андерс. — Но не могу удержаться. Уж очень погано на душе. Так они оба и промаялись, пока Андерс не опустошил бутылку и не решил, что ночь закончилась. Он растолкал Лиску, пнул ногой Эриха и помог подняться Лексу, у которого затекло все тело. — Идем дальше? — А что нам еще делать? Черт, идти даже лучше. Хотя бы двигаешься… Чуть не сдох. Лекс бездумно шагал вперед. Они поднимались на взгорки и спускались вниз. Картина практически не менялась — лишь встретилось небольшое озерцо, в котором сновали туда-сюда мелкие рыбешки. — Если что, сварим уху, — заметил Андерс. — Или сделаем севиче. * * * Как ни странно, к концу следующего дня они вышли к побережью острова. Оно тоже выглядело нерадостно. Серая вода с плавающими льдинами — пролив, за которым виднелась такая же безжизненная местность. Камни и чахлые серые сухие травинки меж камней. И два покинутых домика. Прямо возле берега, на большой каменной насыпи, стоял кубического вида памятник. Он был собран из шести бетонных плит, на которых укреплена позеленевшая бронзовая доска с рельефными буквами: «Этот камень поставлен членами семьи Мак-Клинток в гордую память об адмирале сэре Фрэнсисе Леопольде Мак-Клинтоке, открывателе судьбы Франклина — 1859. Пролив Белло, 1979». — Похоже, это в самом деле остров Сомерсет, — сказал Андерс. — В тридцатые и сороковые годы тут существовала фактория Форт-Росс Компании Гудзонова залива. А домики — все, что от нее осталось. Четверка двинулась к домам. Первый был давно уже заброшен. Возле него торчала старая деревянная мачта — то ли антенна, то ли флагшток. Еще одна, железная и ржавая, валялась рядом. Второй дом оказался закрыт добротными досками, ими были забраны и окна, и дверь. На доме старинные накладные буквы из позеленевшей меди, лет сто назад, наверное, висевшие на реальном офисе: «Компания Гудзонова залива. 2 мая 1670 года». На двери было написано черным маркером: «Ключ на юго-восточном углу». Он и в самом деле там нашелся. Консервы, посуда, две печки, солярка в бочках, насос… На втором этаже размещалась небольшая библиотека, а посреди комнаты — шикарный белоснежный унитаз с черным пластиковым мешком-сборником и трубой для вентиляции. На стенах шутливые автографы побывавших здесь, а на полочке — журнал посетителей, который Андерс и Лекс пролистали с неподдельным интересом. Нашлось и несколько карт Канады, пришедшихся весьма кстати. — Ага, — обрадовался Андерс. — Стало быть, мы вот тут. А через пролив у нас полуостров Бутия. — Обитаемый? — Условно, — сказал Андерс, продолжая внимательно рассматривать карту. |
