Снова начинают работать динамики системы связи. Кросс.

— Фиксирую шестнадцать космических кораблей на орбите планеты. На связь не выходят, визуально признаков активности не наблюдаю. Иду на сближение.

Мозг обрабатывает полученную информацию и я немедленно вжимаю кнопку на пульте управления.

— Отставить. Обоим разведчикам — не приближаться к планете ближе, чем находитесь сейчас. Оцените обстановку с безопасного расстояния.

Шестнадцать кораблей. Не так много, но если прикинуть, что с экипажем каждого из них что-то случилось, то внизу может быть ещё много судов. Далеко не все запускают автоматику, чтобы занять определённую орбиту. А если пилот вырубается во время входа корабля в атмосферу, несложно предположить дальнейшее развитие событий.

Первые данные начинают поступать секунд через двадцать. Их много и все они не слишком радостные. Никакого движения внизу. Морские круизные лайнеры застыли на поверхности океана, не летают прогулочные вертолёты, замерли яхты. Людей тоже не видно. Но и трупов, за исключением того, что осталось от экипажей разбившихся космических кораблей, разведка не фиксирует. Сами они к планете не приближаются, но зато в атмосферу входят дроны, которые передают качественную картинку.

Работают только те объекты, где есть полностью автоматизированные системы управления. В данном случае, несколько атомных электростанций. Рано или поздно они тоже вырубятся, но зато у нас есть понимание, что на электронные компоненты случившееся не повлияло.

Исследование поверхности планеты даёт и другие результаты — находятся определённые неувязки с энфисом. Общий энергетический фон заметно слабее нормы и чуть искажён. Зато есть архипелаг, где концентрация энфиса периодически зашкаливает. Какой-то промежуток времени всё нормально, потом уровень насыщенности вырастает в сотни раз и почти сразу снова падает. Временной период каждый раз отличается — выстроить какую-то последовательность, у нас не получается.

Когда разведчики заканчивают, приказываю оставаться около планеты, держась на почтительном расстоянии. Каждый берёт под контроль по одному полушарию. Я же прикидываю варианты. И спустя ещё пару минут даю команду отправить на архипелаг дрона. Пусть спустится и оценит ситуацию вплотную. На максимально близкой дистанции.

Ожидаю, что с этим возникнут проблемы, но дрон свободно добирается к архипелагу. Совсем скоро я могу максимально детально оценить ситуацию. На первый взгляд ничего странно. Конечно, если не считать пропажи всех людей. Опять же, ни одного тела или хотя бы намёка на то, куда они все делись.

В голову закрадывается вариант съедения. Но если отталкиваться от слов Кадзи, то неизвестный монстр пожирает только энергоструктуры. Саму плоть он трогать не должен.

После несколько минут наблюдения за однотипной картиной, даю команду ударить по окнам одного из отелей пулемётной очередью. Как знать, вдруг население забилось внутрь, прячась от неизвестного дерьма и загнулось уже под прикрытием стен.

Теория исчезает так же быстро, как появилась — когда свинец разносит огромные панорамные окна холла, не меньше десяти метров в высоту, за ними обнаруживается лишь пустое пространство. Непонятно.

Зато выясняется, что на технику колебания энфиса не влияют. Дрон отлично переносит всплески энергии, никак на них не реагируя. Я же откидываюсь в кресле, пытаясь что-то придумать. Судя по всему, интересующим нас пунктом является как раз этот долбаный архипелаг. Но людей туда не отправить. В теории я могу дать приказ и скорее всего они его выполнят, но боюсь, гибель наземной разведгруппы сильно ударит по моральному духу. Тем более, я пока так и не объяснил экипажам, какого лешего мы сюда вообще прилетели.

Оценить расклад на расстоянии тоже не выйдет — дело завязано на энфисе и мне нужно оказаться внизу, чтобы понять происходящее. Какое-то время смотрю в одну точку, прокручивая в голове окончание фразы.