Он в свою очередь предположил, что его патрон либо опоздал на поезд, либо проспал станцию, и отправил кого-то на вокзал встретить следующие поезда из Лондона и в Лондон. Однако когда он позвонил, как обещал, то только чтобы сказать, что его помощника ждала неудача. Миссис Филдинг недоумевала и начала испытывать некоторую тревогу. Однако у Маркуса всегда с собой была работа и всякие документы, позволявшие установить, кто он, даже если ему стало дурно или он не мог говорить после какой-то катастрофы. К тому же он был совершенно здоров, в прекрасной форме для человека его возраста — никаких неприятностей с сердцем или чего-либо подобного. И неясный страх, который в тот момент очень смутно ощущала миссис Филдинг, был больше страхом женщины, уже не такой привлекательной, какой она была прежде. Она как раз принадлежала к тем женам, которых в начале года особенно шокировал скандал Лэмтона-Джеллико. Но даже и тут у нее не было ни малейших причин для подозрений. Омерзение, какое ее муж питал к этому скандалу, казалось абсолютно искренним… и гармонировало с его брезгливостью к наиболее необузданным перегибам общества вседозволенности в целом.

Прошел час, но Филдинг не появился ни в штаб-квартире, ни в Тетбери-Холле. Правоверные избиратели были отправлены восвояси с извинениями, даже не подозревая, что о причине их разочарования будут кричать все газеты. Драммонд согласился подежурить еще; ужин, в любом случае семейный, так как других гостей к нему не ожидали, был забыт. Они позвонят друг другу сразу же, если и когда что-нибудь узнают. И вот тогда миссис Филдинг охватила паника. Сосредоточились ее страхи на лондонской квартире. Она позвонила на телефонную станцию, чтобы они проверили линию. Линия оказалась в полном порядке. Она обзвонила разных лондонских друзей на крайне маловероятный случай, что Маркус по рассеянности — ему не свойственной — не упомянул, что принял их приглашение на обед или в театр. И опять — ничего. Причем прислуга чаще вежливо объясняла, что те, кого она спрашивает, либо за границей, либо тоже в своих загородных домах. Она снова попыталась связаться с сыном, но теперь исчез даже тот молодой человек, который ответил ей в прошлый раз. Подруга Питера и миссис Парсонс также оставались недостижимы. Тревога миссис Филдинг и ощущение полной беспомощности все росли, но в первую очередь она была практичной и энергичной женщиной. Она еще раз позвонила в Лондон одному из ближайших их друзей — ближайшего и в том смысле, что он жил на расстоянии двух-трех минут от квартиры в Найтсбридже, — и попросила его отправиться туда: швейцар ему откроет. А затем позвонила швейцару предупредить его, а также выяснить, не видел ли он ее мужа. Но узнала только, что мистер Филдинг не проходил мимо швейцара, начиная с шести часов, когда он заступил на дежурство.

Минут через десять друг позвонил из квартиры. Никаких следов Маркуса, по все как будто выглядит в полном порядке. На столе миссис Парсонс он нашел ее журнал и прочел миссис Филдинг программу на этот день. Утренние часы оказались незаполненными, однако ничего странного в этом не было. Мистер Филдинг обычно оставлял утро пятницы свободным для диктовки менее срочной корреспонденции. К счастью, миссис Филдинг была знакома с одним из директоров компании, правление которой собиралось на совещание в три часа. Следующим ее шагом был звонок ему, и только тогда она узнала, что опоздание на поезд 5.