— И, следовательно, исчезнуть навсегда?

Она улыбнулась ему.

— Трюк Бога.

— Что-что?

— Богословы рассуждают о Deus absconditus — Боге, который пропал? Без объяснений почему. Потому-то мы никогда о нем не забываем.

Он снова подумал о мисс Парсонс.

— Вы полагаете, он покончил с собой?

— Ставлю все, что у меня есть. До последнего пенни.

Он посмотрел вниз, подальше от ее глаз.

— Этот ваш писатель — он предложил такой сценарий?

— Всего лишь деталь. Я стараюсь продать вам мотив.

Он помолчал, потом нашел ее глаза.

— К сожалению, я должен копаться именно в деталях.

Его собственные глаза оказались в жестких тисках.

— Значит, теперь ваш черед. Ваша специальность.

— Мы думали об этом. Бросился в море с ночного парома через Ла-Манш. Но мы проверили. Они были переполнены. Много людей оставалось на палубе. Никаких шансов.

— Вы не должны его недооценивать. Он понимал бы, что это рискованно.

— Не пропало ни одной частной яхты или лодки. Мы и это проверили.

Она взглянула на него из-под бровей — чуть заговорщицки; секундное наслаждение сговором — и она скромно потупилась.

— Могу назвать вам подходящий водоем. И очень уединенный.

— Где?

— В лесу за Тетбери-Холлом. Они называют его озером. Это просто большой пруд. Но по их словам очень глубокий.

— И как он добирается туда, оставшись незамеченным?

— Он прекрасно знает окрестности Тетбери. Их заметная часть принадлежит ему. Лисья травля. Стоит ему удалиться от Лондона на расстояние пешей прогулки, и он в безопасности.

— И как он это осуществил?

— Переодетым? Взять такси он не мог. Или рискнуть поехать на поезде. Так автобусом?

— Чертовски много пересадок.

— Он не торопился. Он вряд ли хотел оказаться вблизи от дома до темноты. Остановка в нескольких милях оттуда? А потом пешком напрямик? Он любил ходить.

— Ну а как утопить себя? Утопленнику требуется большой груз, чтобы тело не всплыло.

— Что-нибудь надувное? Матрас? Автомобильная камера? А потом отплыть подальше и выпустить воздух?

— У меня из-за вас начнутся кошмары.

Она улыбнулась, откинулась на спинку и сложила руки на коленях, а потом ухмыльнулась и сбросила все это.

— Я вдобавок воображаю себя Агатой Кристи.

Он не спускал с нее глаз, и она потупилась в притворном раскаянии.

— Насколько вы серьезны относительно всего этого?

— Я об этом много думала в Париже. Главным образом из-за эпизода с Британским музеем. Никак не могла понять, зачем он хотел меня увидеть. То есть если бы он не хотел, то это был бы риск: он мог случайно на меня наткнуться. И в читальный зал нельзя просто взять и войти. Надо предъявить пропуск. Не знаю, проверялось ли это.

— Все служащие до единого.

— И вот теперь я думаю, это было своего рода весточкой. Он не собирался встречаться со мной, но по какой- то причине хотел, чтобы я знала, что как-то связана с его решением. Может быть, из-за Питера. Ради чего-то, что я но какой-то причине для него знаменовала.

— Выход, недоступный для него?

— Может быть. Не то что я особенная. То есть в обычном мире. Вероятно, в его я была большой редкостью. Я думаю, он просто нашел способ сказать, что был бы рад поговорить со мной. Войти в мой мир. Но не мог.

— А почему Тетбери-Холл?

— Самое подходящее место.