— Мы тоже играем в эту игру. Ну да не важно.

Она снова закусила губы.

— Я намерена отбросить вариант с deus ex machina. Это не подлинное искусство. В сущности, жуткое жульничество.

— Вы не могли бы…

Она улыбнулась.

— Бог из машины. Прием греческих трагедий. Когда не удавалось разработать логический конец с человеческих позиций, за уши притягивалось что-нибудь свыше. Злодея поражала молния. Ему на голову обрушивалась печная труба. Понимаете?

— Я снова ощущаю почву под ногами.

— Разумеется, посещение Британского музея могло быть чистейшим совпадением. С другой стороны, исчезнувший мужчина, возможно, действительно решил увидеться с этой девушкой. Поэтому, думается, писатель заставил бы его — когда он не нашел ее в читальном зале — позвонить в издательство, где она работает. В ее дне есть пробел. Между половиной пятого, когда она ушла с работы, до примерно восьми, когда она встретилась с Питером Филдингом, чтобы пойти на довольно мерзкую вечеринку.

Внезапно он ощутил куда большую растерянность. Его поддразнивают — то есть он ей нравится? Или над ним бесцеремонно смеются, то есть он ей не нравится?

— Значит, они встретились?

Она подняла палец.

— Писатель мог бы устроить им встречу. Он бы сделал это спонтанным решением. Очевидно, встреча была бы куда лучше спланирована, если бы исчезнувший человек заранее ее задумал. Ему бы пришлось сказать что-нибудь вроде… Я только что сломался, не выдержал всего, что скрыто меня давило. Я не знаю, к кому обратиться, а вы кажетесь отзывчивой и разумной девушкой, вы…

— Эта разумная девушка рассказала бы мне все это?

— Только при полной уверенности, что доказать ничего нельзя. А такая уверенность не исключена. Поскольку к этому времени полиция, видимо, даже не заподозрила возможности такой встречи.

— Поправка: не нашла доказательств.

— Никакой разницы.

— Ну хорошо.

— Так, чтобы он мог ее разжалобить? Этот, по-видимости, опустошенный человек изливает свое отчаяние. Безнадежность. Крайне трудно написать, но возможно. Потому что девушка горда своей независимостью. И своей способностью судить о людях. И не забудьте, у нее вообще нет времени для мира, от которого он бежит. — Реальная девушка поиграла пластмассовой ложечкой, посмотрела на него, на этот раз без улыбки, испытывая его. — Нет, ничего сексуального. Она сделает это только по доброте душевной. И требуется не так уж много. Просто помочь ему спрятаться на несколько дней, пока он не ориентируется. А она, будучи такой, какая она есть, раз решив, что поступает правильно, не допустит, чтобы что-то — даже обаятельные молодые полицейские, угощающие ее чаем, — заставило ее выдать эти факты.

Он уперся взглядом в свою чашку и блюдце.

— Случайно вы не…

— Просто один из вариантов, какой мог выбрать писатель.

— Прятать людей очень непросто.

— А!

— Особенно если они действовали под влиянием момента, и не обеспечили себя финансово, чего установить, во всяком случае, не удалось. И если они не из тех, кто действует под влиянием момента.

— Справедливо.

— Кроме того, я не так понимаю ее характер.

— Более заурядный?

— С более сильным воображением.

Она отклонилась, опершись на локоть, улыбаясь.

— Так что нашему писателю следует порвать такой конец?

— Если у него есть лучше.

— Есть-есть. Можно мне еще сигарету?

Он щелкнул зажигалкой. Она подперла подбородок обеими руками и наклонилась вперед.