|
Саранга, более приближенная к Данде планета, отделенная от Гугишты поясом астероидов. В силу древних тектонических процессов там сложился чрезвычайно сложный, самобытный рельеф. В том числе имеют место выходы кристаллических пород, часто принимающие весьма причудливые формы. Планетологи называют их «ризендрузы» – большие друзы. Так что наш артефакт оказался вполне естественного происхождения. Но по каким-то своим соображениям ирулкары… как говорил старинный мыслитель, некрасиво подозревать, когда вполне уверен… изъяли фрагмент ризендрузы на Саранге и переместили на громадное расстояние, в степь на Гугиште. Впоследствии сарангийский генезис гугиштийского артефакта был подтвержден.
– Зачем они это сделали? – не сдержался Витя, и тут же сам поразился банальности своего вопроса. – Спасибо, дорогой Пал Семеныч! – сказала Маша прочувствованно. – Вы мне чудовищно помогли! И прежде, чем Аристов успел хотя бы как-то обозначить свою реакцию, разорвала связь. – Ты гений, – сообщила она Гуляеву. – А я дура. Теперь сиди тихо и не мешай. Будем считать, свою функцию ты выполнил. – А поцеловать? – робко напомнил Витя. – Потом, – отрезала Маша. – Сейчас я буду выстраивать аксиоматику. – Всегда ты так, – буркнул Витя. Он замолчал, привычно ожидая, что Маша разразится потоком фраз, каждая из которых по отдельности выглядит осмысленной, но все вместе складывается в сущую белиберду, одной только Маше и понятную. Маша сидела молча, уставившись в голую стену перед собой, и лишь беззвучно шевелила губами. Так прошло пять минут, долгих и томительных, и если по правде, драгоценных. – Пожалуй, пойду, – снова сказал Гуляев. – Фазылов говорил, что на куттере есть приемник, – сомнамбулическим голосом промолвила Маша. – Очень слабый, – подтвердил Витя. – Они смогут принять наше сообщение? – Смогут. Если догадаются включить приемник. Маша посмотрела на него недоумевающе, и тогда Витя пояснил: – Он нужен, когда один человек находится на станции, а другой отправился куда-нибудь на куттере. Обычно же приемник выключен. За ненадобностью. – Есть надежда, что они включили приемник в экстремальной ситуации? – Нет. Какой в том смысл? – Хорошо, – сказала Маша досадливо. – В смысле, ужасно. Можно как-нибудь привлечь их внимание? – Трудно сказать… – А придется! – безжалостно заметила Маша. – Ну, есть способ, – промямлил Витя. – Расскажешь по дороге. – Маша уже стояла в дверях, собранная, уверенная, совершенно на себя не похожая. – А есть способ заставить главкора Вараксина выслушать меня? – Нет, – промолвил Гуляев печально. – Это невозможно.
7.
– Это невозможно, девушка, – заявил Вараксин ледяным голосом. – И даже не потому, что вы несете какой-то болезненный бред, а по той причине, что спасательный корабль уже в пути и по моим расчетам десять минут назад вошел в экзометрию. – Как? – растерялась Маша. – Шеф-пилот рассчитывал затратить на подготовку не меньше часа, а прошло минут сорок! – Аким Салихович имеет такую привычку, – кивнул Вараксин. – Называет сроки с изрядным запасом. Маша беспомощно поглядела на Витю Гуляева. Тот пожал плечами: мол, я тут ни при чем. – Но ведь спасатели все равно не успеют, – сказала Маша безнадежным тоном. |
