Они сели в корабль и вернули его на сингулярность. Проход для потока через центр корабля расширялся до внешней обшивки, изменяя профиль носа с круглого на U‑образный. Разгоняясь, они двинулись в сторону отметки один и три экс девять.

– Вы пользуетесь большой поддержкой, верно? – спросил Лэньер у Ольми, когда они смотрели на мелькающие черные и золотые полосы.

– Большей, чем я рассчитывал.

– Радикальные гешели в течение десятилетий шли к краю пропасти, – сказала сенатор Ойю. – Они не были плохими лидерами, но не подготовились соответствующим образом к исполнению своих планов. Они добивались своего рода мести в отношении ортодоксальных надеритов, просто пренебрегая их мнением. Теперь вы видите некоторые результаты.

– Вы все ортодоксальные надериты? – спросила Патриция.

– Нет, – сказал Ольми. – Я давно отказался от этого наследства, а серы Йетс и Ойю воспитаны как гешели.

– Тогда почему вы делаете это?

– Потому что для обеих сторон есть возможность достичь своих целей – если за дело берутся разумные люди, – объяснила сенатор Ойю.

Маленький корабль был рассчитан на большую скорость и быстрый разгон. Они достигли первого поста охраны у отметки пять экс восемь за двадцать восемь часов.

Отсюда до отметки один и трм экс девять было расположено три поста. Каждый представлял собой сплошной пятидесятиметровый черный слой, покрывающий поверхность коридора на протяжении ста километров и усеянный орудийными установками и генераторами поля.

На всех трех постах поинтересовались их миссией и полномочиями. Йетс представлялся, и, поскольку у персонала не было приказа не пропускать корабль, им разрешали двигаться дальше. На протяжении ста тысяч километров после каждого поста механические охранные устройства расчищали для них Путь, а затем возвращались к сингулярности, бдительно следя за кораблями джартов или движущимся по потоку оружием.

Через пятьдесят часов Ольми уменьшил скорость их маленького корабля и приблизился к атмосферному барьеру у отметки один и три экс девять, пройдя через осевую скважину с почти черепашьей скоростью – несколько десятков метров в секунду. То, что лежало по другую сторону барьера, представляло собой неожиданное и захватывающее зрелище.

Насколько хватало взгляда, Путь напоминал четвертую камеру на Пушинке. Пожалуй, там было даже больше зелени и буйной растительности. Легкие облака плыли вокруг плазменной трубки над покрытыми лесом холмами зеленовато‑золотистого оттенка. Реки прорезали сверкающие дорожки между холмами, отражая, словно сверкающее серебро, свет плазменной трубки.

Патриция плавала в носовой части корабля, скрестив руки. Прешиент Ойю объяснила, что этот сегмент Пути был приспособлен для возможного поселения людей. Работу начали те, кто хотел ослабить напряжение, возникающее из‑за перенаселения Аксиса. Даже гигантская емкость Памяти Города была почти заполнена и вскоре потребовала бы расширения.

Путь имел и другие, меньшие сегменты, приспособленные для жизни людей, но в целом он был зарезервирован для торговли. Сегмент на отметке один и три экс девять предназначался для гомоморфов и их специфических нужд – короче говоря, для ортодоксальных надеритов.

Год назад заселение этого сегмента было отложено из‑за вторжения джартов у отметки два экс девять. Сейчас все затянулось на неопределенное время; джарты и их союзники приобрели силу, и существовала опасность прорыва. Однако люди не отступали. Они не заселяли этот сегмент, но занимались там другими делами включая открытие ворот на отметке один и триста один экс девять.

Зеленая зона сегмента была невелика. Корабль пролетел над зданием терминала, закрывавшего ворота, через которые почва и атмосфера доставлялись на Путь. Они снова ускорялись – над песчаной бесплодной равниной, очень похожей на район, лежавший за седьмой камерой, а затем преодолели еще один атмосферный барьер.