– Я передал информацию сенатору Ойю, – продолжал Йетс. – Ее отец сейчас работает вместе со своими исследователями. Она сообщит ему об всем, когда с ним можно будет связаться.

Ольми заметил Патрицию и Лэньера, появившихся из жилого комплекса.

– Как вы думаете, сер Васкес согласится? – спросил Йетс. – Вы провели значительно больше времени с нашими гостями, чем я.

Ольми изобразил символ неуверенности с чертами подавленного настроения: неполный неоморф, выбирающий форму тела.

– Мне бы ваше спокойствие, – заметил Йетс. – Не откажусь прямо сейчас от тальзит‑сеанса.

Патриция заметила Ольми и Йетса и помахала им, затем коснулась руки Лэньера. Оба пересекли лужайку и подошли к помосту.

– Я должна увидеться с сером Ойю, – сказала она Ольми. У Лэньера был дикий вид, его глаза бегали по сторонам.

– Он на совещании со своими исследователями. Сенатор Ойю передаст ему любую информацию.

– Хорошо. Я полагаю, что мне не обязательно говорить с ним лично. Ольми…

Взгляд Лэньера сосредоточился на Ольми; на его лице застыло несчастное и обиженное выражение.

– Я решила. Я согласна на сделку.

Ольми улыбнулся.

– Когда вам было бы удобно?

Наше время ограничено, – заметил Йетс.

Патриция пожала плечами.

– Полагаю, можно и сейчас. В любое время.

– Я возлагаю на вас личную ответственность, – сказал Лэньер Ольми, выразительно указывая на него пальцем.

– Беру ответственность на себя, – торжественно заверил Ольми. – С ней ничего не случится.

Йетс пошел сообщить сенатору Ойю, что они готовы начать. Ольми повел их к незаконченному куполу, где они впервые встретились с Рю Ойю, и изобразил инструкции для плававшего неподалеку монитора.

– Он вызовет медицинского робота. Я внесу в его систему некоторые модификации и передам ему составные части личности. Затем вы передадите свое Таинство, и матрицы будут объединены вместе. Это совсем просто.

– Если это сработает, случится чудо, – вполголоса сказал Лэньер, – а вы говорите, что все просто.

–«Восстань, Лазарь», с вашей точки зрения, верно? – спросил Ольми, надеясь развлечь его.

– Не надо нас опекать.

Гнев Лэньера явно нарастал. Ольми понимал его. Теперь, когда Патриция приняла решение, Лэньер был отстранен от происходящего. Он оказался просто придатком. Патриция явно проигнорировала его опасения.

Медицинский робот яйцеобразное устройство высотой около метра, с пурпурными отметками в тех местах, откуда должны были появляться манипуляторы и другие инструменты – приблизился к ним, плывя в нескольких сантиметрах над травой.

Ольми изобразил модифицирующие инструкции, и робот превратился в небольшую чашеобразную конструкцию на конце толстого металлического кабеля. Ольми поместил чашу чуть ниже уха и закрыл глаза. Патриция с широко открытыми глазами наблюдала за происходящим, переплетя пальцы. Ее спокойствие казалось теперь искусственным. Желудок Лэньера завязался в тугой узел.

Прешиент Ойю и ее отец присоединились к ним в тот самый момент, когда Ольми убрал чашу. Они молча остановились в нескольких метрах.

Робот подплыл ближе к Патриции. Перед ним развернулось силовое поле, образовав нечто вроде койки, и Ольми предложил ей лечь. Она подчинилась. Затем робот развернул вокруг головы веер черных кабелей, словно сетку для волос.

Сетка сама подстроилась под размер, охватив ее волосы. Патриция протянула руку, чтобы потрогать ее.

– Я никогда не смогу появиться на публике с этой штукой, – пошутила она.

Лэньер встал на колени рядом с койкой и взял ее за руку.