— Кстати, про лафет. Господин инженер-майор, — снова вмешался Строганов. — Для вертикальной наводки вижу обычный клин меж станинами. А по горизонту?

— Поворотный лафет соединён с тележкой, — Черепанов показал два цилиндра и какой-то сложный механизм на полу каземата. — Так что крутим штурвальную рукоять, оттого в нужную сторону движутся и ствол, и бронеход, а в цилиндры поступает пар, чтоб вращать легше.

Офицеры поняли, что пехотная техническая премудрость, где ничего нет сложнее ружья со штыком, военному сердцу ближе. Они потрогали железные щиты, поворачивающиеся вместе со станиной и прикрывающие расчёт от пуль, осмотрели большой кованый ящик в полу для хранения картузных зарядов, ряды малых бомбард по бортам — отпугивать вражью пехоту и конницу, коли подберутся ближе двух сотен шагов. Затем Строганов спросил про крышу, закрывающую сверху паровые цилиндры и топку до котла.

— Мирон Ефимович, а крыша бронная? Солдата выдержит?

— Не, без брони. Но выдержит хоть троих. Только жарко, поди, внизу топка с котлом, дымовая труба скрозь крышу выходит.

— Не волнуйтесь, господин инженер-майор, — генерал ободряюще положил руку ему на плечо. — В бою с турками не будет прохладных мест. А наверх мы отправим стрелков да наблюдателей. Словно на корабле в «вороньем гнезде».

Сходство с судном обнаружил и Лев Толстой.

— Однако управление рулём и огнёвой снастью на флоте не соединено. Понимаю, что наши бронеходчики тщились упростить поворотные механизмы, но не выйдет ли это боком в бою?

— Доживём — увидим, штабс-капитан. Всем командирам батальонов — выделить по три храбреца, что в бой поедут на железных крышах.

— Или лентяев, коим жалко ноги бить, — тихонько схохмил кто-то из прапорщиков, но его услышали и засмеялись, отчётливо понимая, что скоро станет не до смеха.

Глава шестая, в которой православный булат встречается с магометанской сталью

Сначала запылала степь.

Дым закрыл южный горизонт, мрачная тёмная полоса пошла в наступление на русские лагеря. Паскевич распорядился окопать бивуаки и пустить красного петуха навстречу, как только ему доложили о прибытии офицера с донесением из пограничного поста. Гонец, полумёртвый от усталости и загнавший обеих лошадей, включая заводную, сообщил о наступлении осман. Наверно, он один остался в живых из гарнизонов.

— Кто степь поджёг?

— Не мо… не могу знать, ваше высокопревосходительство… — юноша закашлялся и ничего более сообщить толком не смог, оставив гадать — трава пылает для устрашения русских войск на этой стороне обширных полей, или её подпалила случайная граната.

Паскевич объявил генералам, что ожидает врага в течение пяти-семи дней, так как противник, развязав наступление, не остановится на пограничных укреплениях, ежели Махмуд II приказал двигать на север. Горелая степь усложнит путь и задержит, но не более. Поэтому лишь дым улёгся, на юг отправлялись казачьи разъезды, взбивая копытами золу и углубляясь до десяти вёрст, там осматривали крымское направление в подзорные трубы: облака пыли, вздымаемые большой армией, видны издалека.

Генерал от инфантерии запретил строить полевые укрепления. Османская армия будет рваться к воде, весь днепровский берег редутами не покрыть. Тактика одна — встречный бой отдохнувшей нашей армии и измотанной переходом вражеской. Посоветовавшись с Черепановым, командующий поверил его обещанию, что до Ор-Капы уцелевшие в первой битве бронеходы доковыляют сами. Выходит — освобождается более сотни подвод. На них теперь поедут бочки с водой, а также уголь для прожорливых железных чудовищ. Возле Перекопа пресной воды не предвидится.

Строганова несколько раздражала привычка Паскевича столь много внимания уделять следующей баталии, пока не выиграна первая.