Однако в 1730 году именно ткацкий станок был усовершенствован посредством челнока Кея. Это простейшее изобретение, которое ускоряло темп работы, распространится, однако, лишь после 1760 года, может быть, потому, что как раз в этот самый момент были введены три другие новшества, на сей раз ускорявшие прядение и очень распространившиеся.

Это: прядильная машина-дженни (около 1765 года), простые модели которой были доступны семейной прядильной мастерской, гидравлическая машина Аркрайта (около 1769 года), затем Кромптомова «мюль-машина», прозванная так потому, что соединила в себе характеристики обеих предыдущих машин.

С этого времени резко возрастает импорт хлопка-сырца с Антильских островов из Вест-Индии, а вскоре и из английских колоний в Америке, и удесятеряется выпуск пряжи. Несмотря на это, хромающее соотношение между скоростями изготовления пряжи и ткани удержится чуть ли не до сороковых годов XIX столетия.

Историк Поль Бэрош говорит: «В течение первых десятилетий промышленной революции техника гораздо более была фактором, определяемым экономикой, нежели фактором, определявшим экономику». Совершенно очевидно, новшества зависели от действия рынка, они лишь отвечали на настойчивый спрос потребителя.

Что до внутреннего английского рынка, то годовое потребление хлопка за период с 1737 по 1740 год составило в среднем 1700 тыс. фунтов, в 1741 — 1749 годах 2100 тыс. фунтов, в 1751 —1760 годах 2800 тыс. фунтов, в 1761 — 1770 годах 3 млн. фунтов.

По словам Бэроша, «речь идет тут о количествах, незначительных в сравнении с теми, какие Англия будет потреблять двадцать лет спустя». Как можно убедиться, инновация сильно зависела от уровня цен.

Народный рынок Англии с начала XVIII века был в состоянии поглотить огромное количество индийских хлопчатых тканей, потому что они были дешевы. Дефо в одном из своих памфлетов указывает, что именно горничные раньше своих хозяек стали носить эти импортные хлопчатые ткани. Однако английский рынок сузился, когда мода привела к росту цен на набивные ткани, хотя главным образом он был задушен авторитарно, когда английское правительство запретило ввоз индийских хлопковых тканей в Великобританию.

В таких условиях, возможно, не столько давление английского спроса, сколько конкуренция низких индийских цен подстегнула английское изобретательство и механизацию.

Фернан Бродель проводит тут же параллель с английской металлургией. Воздействие цены на новшество, по его мнению, было таким же, а может быть, и более сильным, чем воздействие спроса самого по себе.

Плавка на коксе, разработанная Абрахамом Дерби, применялась им в доменных печах Колбрукдейла с 1709 года. Однако никакой другой предприниматель не последовал за ним по этому пути до самой середины столетия. Еще даже в 1775 году около половины производства штыкового чугуна приходилось на домны, работовшие на древесном угле.

Бэрош связывает запоздалый успех этого технологического процесса с возросшим давлением спроса, но Чарльз Хайт растолковал обстоятельства запоздания с принятием плавки на коксе по-другому.

С 1720 по 1750 год было построено по меньшей мере 18 новых домен с использованием старого процесса — потому, что, с одной стороны, эти предприятия были весьма доходными (их высокая себестоимость была защищена высокими налогами на импортное шведское железо, а также отсутствием конкуренции между регионами, порожденным крайне высокими ценами на перевозку и процветавшим экспортом новых готовых металлургических продуктов). С другой стороны, издержки производства в результате применения кокса определенно возрастали (примерно на 2 фунта стерлингов на тонну).

Но обстоятельства резко переменились после 1750 года, причем без вмешательства какого бы то ни было технического новшества. За 25 лет было построено 27 домен на коксе и закрыто 25 старых доменных печей. Дело в том, что возросший спрос на черный металл очень сильно поднял цену древесного угля, которая составляла примерно половину стоимости штыка чугуна.