|
Недаром он чугунные крышки таскал, подумал Костя. Но если он такой сильный, почему он на меня не нападает? Неужели боится «анцитаура» или выжидает? – Куда идем, командир? – спросил майор. Наверное, в армии он нагляделся и не такого, усмехнулся про себя Костя. Уж очень майор вел себя по-армейски уверенно и не исправлял своих ошибок – хотя бы с тем же самым «пермендюром». В общем, у Кости были к нему претензии в смысле ответственности. Расправься я с Гнездиловым, он бы особенно и не возражал, понял Костя. Мальчишка ему без надобности. Просто он почему-то не хочет шума. Интересно, понимает он, что перед нами «фрактал»? Выяснить это Костя не успел: в ухе раздался треск, шлем сам собой закрылся, и на его внутренней поверхности возник сигнал опасности, одновременно детектор движения показал, что на горизонте, то бишь со стороны Арсенала, появились гребнистые «песиголовцы». Раздались хлопанье крыльев и гортанные крики. – За мной! – крикнул Костя и, пригнувшись и прячась за липами, побежал к Кремлевской стене. * * * Его воинство со страху разбежалось кто куда. Гнездилов то и дело мелькал в траве и фальцетом подавал оттуда голос: – Так их! Так!.. – Сам же дергался, как боксер: с правой и с левой, хук! Первого «протеинового матрикса» Костя свалил одним выстрелом, когда он вынырнул над верхушкой ближайшей липы и, получив заряд дроби, сразу исчез, дернувшись головой. Второго прищучил, когда тот планировал бесшумно, как летучая мышь. Третьего – как в тире, в тот момент, когда тот перебегал между деревьями: «Бах-х-х!» Они полезли с трех сторон, выпуская ветвистые молнии: от колокольни Петра Великого, от Царской башни и прямо с площади. Удержать их одним АА-24 не было никакой возможности, приходилось очень здорово вертеться. Благо экзокомбез «титан» придавал скорость и силу. Правда, при этом Костя терял ловкость. А тут еще Базлов, словно не имея представления о тактике боя, сунулся на линию огня, и Косте пришлось стрелять поверх его головы, давая тем самым возможность «протеиновым матриксам» совершить бросок на расстояние действия гипноза. Костя не знал, какое это расстояние, но предполагал, что примерно метров двадцать – тридцать. Молнии же, как и прежде, казались ему ненастоящими и потому неопасными. Ругаясь самыми черными словами, он бегал, как сумасшедший, от дерева к дереву и стрелял, стрелял, стрелял. И каждый раз его местонахождение выдавал грохот в дисках «Дум-дум-дум…» Трудно было определить, подстрелил он кого-либо насмерть или нет, но на какое-то время «протеиновые матриксы» оставили их в покое, зато сильно запахло озоном. – Ну что?.. – спросил Базлов, дыша, как после стометровки. – Отбились? – Сейчас полезут снова, – отозвался из-за Ми-68 Серега Гнездилов. Костя усмехнулся: совсем как пацан. Война для него игрушка. – Не полезут, – убежденно сказал Базлов. Костя не стал разбираться, почему майор убежден, что не полезут, – у него было другое мнение: «протеиновые матриксы» ищут пути обхода, обычная логика боя. Они скатились к Беклемишевской башне. И тут Костя вспомнил, что совсем недавно, не далее как во сне, вешал на ее зубцы лазеры. У него появилась прекрасная возможность убедиться в реальности вещих снов, но наверху косогора мелькнули «протеиновые матриксы», и Гнездилов заорал как резаный: – Сюда! Сюда! Базлов пальнул два раза куда-то вбок: «Бах! Бах!» – и Костя понял, что «протеиновые матриксы» все же совершили обходной маневр и крались, сложив крылья, по тропинке за кустами. Правда, их короткие ноги с когтями явно не предназначались для таких путешествий. Но дело свое они знали и подобрались совсем близко, так что Костя вроде бы даже ощутил воздействие на себе их гипнотических чар. |
