— Как эта собачка меня любит! — повторял почтенный повар. — Ни на шаг не отходит! Все время в ногах вертится!

Что бы он сказал, доведись ему узнать истинные мысли Пипо!

Пипо лгал и лицемерил, когда подобострастно вилял хвостом. Лгал, бросая на своего благодетеля преданные взгляды. Лгал, когда заливался радостным лаем и смешно подскакивал, развлекая толстого повара, так что у того тряслось брюхо от хохота!

Но откуда тому было догадаться, что перед ним хитрый и лицемерный пес.

Пипо редко принимал подачки из рук повара, какие бы лакомые куски ни предлагались. На то была причина, но хозяин кухни о ней не догадывался: Пипо предпочитал все брать сам. Улучив момент, пес тайком наносил визиты в кухню или кладовую и выбирал, что получше.

— А собачка совсем не жадная! — говаривал повар. — Так бескорыстно ко мне привязалась!

Это Пипо-то бескорыстный! Боже праведный, вот так и рождаются легенды… Пипо тащил все, что ему приходилось по вкусу, он дерзко грабил кладовые, в полной мере услаждая свои воровские инстинкты. Во дворце Монморанси пес основательно растолстел и окончательно обнаглел.

Как нам уже неоднократно довелось убедиться, Пипо был пес дерзкий, умный, нахальный, а к тому же — гуляка и донжуан. Может, и не стоило упоминать о подобных склонностях собаки шевалье де Пардальяна, но история любовных приключений Пипо связана с очень важными моментами нашего повествования.

Итак, Пипо вел во дворце Монморанси жизнь счастливейшего из псов. Счастье его было безоблачно и ничем не омрачалось вплоть до того дня, когда из дворца исчез шевалье де Пардальян. А своего хозяина, точнее своего друга, Пипо боготворил.

И вот однажды вечером — тревожным и мрачным вечером — друг не вернулся! С этого момента Пипо не сомкнул глаз. Он метался по дворцу, что-то разыскивал и вынюхивал, тщетно взывал к хозяину, жалобно воя. А наутро пес уселся на улице около парадных ворот дворца.

Пардальян так и не появился, и Пипо забыл про кухню и кладовую. Напрасно шеф-повар подзывал собаку, пытался схватить за ошейник и втащить в дом. Пипо так злобно огрызнулся, что у повара пропала всякая охота с ним связываться.

Так прошел целый день, но и к ночи Пипо не вернулся во дворец, продолжая ждать хозяина у ворот. А с наступлением утра, окончательно убедившись, что шевалье сюда не придет, Пипо вдруг сорвался с места и помчался по парижским улицам.

И куда бы, вы думали, он отправился? Представьте себе, он двинулся прямо к Бастилии! «Неужели кто-нибудь усомнится, — пишет где-то наш знаменитый баснописец Жан Лафонтен, — что животные наделены разумом?!» А уж у Пипо-то разума было более чем достаточно. Он долгими часами предавался размышлениям по поводу исчезновения дорогого хозяина.

— Где же он может быть? — говорил себе Пипо на собачьем языке. — Конечно, в том огромном мрачном доме, куда он один раз уже уходил. И зачем хозяин там прячется?

Вот почему Пипо бросился к Бастилии. Этот пес в принципе не признавал спокойного шага и предпочитал нестись галопом. А уж если Пипо торопился, он сметал на своем пути все и вся. Он сбил с ног дюжину ребятишек, опрокинул несколько кувшинов с молоком и пару корзин с яйцами, выставленных на продажу, свалил двух-трех старушек и разогнал компанию мирно беседовавших парижан. Так, сопровождаемый проклятиями и ругательствами, пес домчался высунув язык до тех самых ворот Бастилии, что когда-то захлопнулись за шевалье де Пардальяном.

Тут Пипо остановился и, задрав морду, уставился в то самое оконце, где ему довелось увидеть дорогого хозяина.