– Женщина мертва, – перебил его Ледневски. – Мертва необратимо…

– Но она знала…

– Да, она знала потомков того, кто выжил из этого экипажа. Эта женщина вообще никогда не видела человеческие миры. Это вам что-то объясняет? Нет?

– Вы ставите меня в тяжелую ситуацию, генерал.

– Почему же?

– Потому что вы мне не врете. Видите ли, мне сейчас нужны всего лишь две вещи: та бронза, за которой вы погружались на старый «Вингл», и ваша голова.

– Не много ли?

– Генерал, у меня в руке меч, и вы уже видите, что мечом этим я владею довольно уверенно.

– Для меня это не аргумент! – фыркнул Ледневски. – Бросьте, мальчик. Еще раз: что именно? Что? Или, чтобы было понятнее, – сколько?

– Генерал… я понимаю, что кажусь вам слишком юным, но видите ли какая штука: я Человечеством не торгую и вряд ли когда-нибудь этим делом займусь. Я не стану впаривать вам чушь про Присягу и прочие глупости – для вас они не значат ровным счетом… эээ? Да? Скажу я вам другое – я вот прямо сейчас, ну суток так через десять, привезу вас на Стол Ярдвар. А теперь представьте, что они с нами сделают. Я, наверное, смогу купить половину своей планеты. А вы, Флориан? Вы представляете себе, что такое умирать часов так сорок? Вам будут постоянно колоть специальные препараты, чтобы вы не сошли с ума от боли. Вдумайтесь: вы отгрызете себе язык, вы сожрете свои губы – но вам все равно не позволят умереть. Вас будут мучить и мучить. А потом, по истечении срока, вам отрежут конечности и примутся пилить череп.

– Корварцы никогда – ни один клан! – не пойдут на такое! – Флориан вырвался из-под меча Йорга и встал рядом с креслом первого пилота.

– Очень хорошо, дорогой генерал, – согласился Йорг. – Конечно, ни один клан никогда не пойдет на такое… особенно несчастные Ярдвар, которые жили себе и ни одного хомо не трогали – пока не появился славный наш генерал Ледневски. Давайте-ка, генерал, присядьте в креслице, пристегнитесь как положено… а я пока сигаретку потяну.

Усадив Флориана в кресло первого пилота и пристегнув его, Детеринг вырвал из своего спаспакета малый бинт, которым тщательно завязал клиенту глаза.

– Вы что же, действительно готовы принять пытку? Ну-ну…

Раскурив, Йорг приподнял левую кисть Ледневски, сильно, с нажимом, помассировал ее правой рукой, а потом резко и коротко воткнул огонек сигареты в ноготь большого пальца.

Флориана выгнуло дугой, он бился в ремнях, даже не пытаясь высвободиться. Крика не было, только хрип…

– А казалось бы – такой жирный генерал, – вздохнул Йорг, рассматривая сигарету в своей руке. – Еще изволите, ваша милость? Вот кстати, понять не могу, а как вы, ваша милость, пилотом ходили? Ну как, если вы даже отстегнуться не можете? И, кстати, знаете, у меня еще есть пара сигар с собой. Не пожелаете ли сигару, мастер Флориан? В вашем досье черным по белому написано, что вы имели счастье выжигать сигарами глаза некоторым, особо наивным вашим кредиторам. А полицейским следователям вы присылали на дом свежие бараньи яички. Нет?

Детеринг сорвал с лица Ледневски бинт, и тот сразу осел в кресле, клацая зубами на каждом вдохе.

– Меня, как видите, кое-чему научили. А если вашей персоной займутся настоящие мастера?

– Выпустите меня, – голос Ледневски зазвучал на удивление ровно. – Фокусы с кошачьим гипнозом действуют на меня недолго, так что повторять опыт не стоит, бессмысленно.

– Отстегивайтесь, – пожал плечами Йорг.