– Они погибли, – сказал он. – Какая-то дрянь уничтожила безобидный исследовательский звездолет «молодой» тогда расы. В лоб… за такие вещи обычно откручивают голову.

– Не айорс и не дэф, – поджала губы Кира. – Те к тому времени уже давно пали.

– Они и не стали бы этого делать… Кодекс слишком стар: это развлекались какие-то ублюдки издалека. Хотел бы я их догнать… лучше всего – на корварском «Огаре».

Кира улыбнулась. В войну о кораблях, построенных буйным гением главы клана Ир, князем Экром Огаром, ходили легенды, одна безумнее другой. Клан практически разорился, но несколько его чудовищных суперлинкоров решили исход многих тяжелых для коалиции битв. Линкор типа «Огар» имел сто двадцать километров длины и, обладая невообразимой энергетикой, мог самостоятельно садиться на не слишком тяжелые планеты – корабли этого типа принимали для срочного боевого ремонта даже некоторые имперские базы.

Старейшины цеха академиков-кораблестроителей Империи Человечества, в лучших своих традициях, отказывались воспринимать математическую модель корабля, даже видя его воочию. Князь Огар, очень старый – намного старше своих оппонентов, был приглашен на Инженерный Форум Академии Кораблестроения, где стосорокалетние трясущиеся математики засыпали его формулами, доказывающими невозможность создания того, что успешно летало и сражалось.

– Вы можете не верить в существование собственного геморроя, – фыркнул Огар. – Я строил свой корабль пятьдесят лет, на свои собственные деньги – и теперь он сокрушит любого в Галактике. А вы боитесь построить корабль в двадцать ваших километров, считая, что он не сможет опуститься на планету! Бойтесь и дальше! Броня и пушки сотрут в порошок любого – главное, чтобы это были толстая броня и большие пушки!..

В Имперских ВКС их называли «стрекозами победы». «Огары» всегда ходили парой, появляясь зачастую неожиданно, в самый разгар эскадренной битвы. Приближаясь к звезде – а бои обычно шли вокруг тех или иных систем, – колоссальные корабли бесстрашно раздвигали свои гигантские, в триста километров длиной спаренные «крылья», состоящие из секций солярных панелей высокой производительности. Именно панели давали суперлинкорам ошеломляющие возможности в форсажном маневре, когда энергосистемы человеческих и лидданских кораблей работали уже за пределом… Пара пронзала строй леггах, расстреливая его из всех орудий, и «толстая броня» князя Огара делала свое дело: на базы опускались машины с поврежденными «крыльями», но бронекорпус не был пробит ни разу – за всю войну!

– Какой же он крохотный, – произнесла Кира, подходя к лестнице, ведущей в овальную дыру, прорезанную сразу за носовым конусом.

– Гагарин летел в яичной скорлупе, – мрачно выдавил Детеринг. – А на Луну уходил корабль, в который приличный человек псину не посадит… В этой жестянке несчастные ученые должны были прожить лет тридцать. Кто знает, когда их убили – туда или уже обратно?..

Звездолет был выпотрошен, полностью и бесповоротно. Едва пройдя через смешной слой «брони», состоящий из толстой стали снаружи и композитных вставок керамики и свинца за ней, Детеринг понял, что в древней коробке действительно жили. Внутренности корабля, когда-то насыщенные кабелями и трубопроводами, были выброшены за ненадобностью. Над прорезанной в переборке дырой висела на трех разномастных гидроцилиндрах «дверца» из алюминиевого сплава. Толкнув ее рукой вниз, Йорг разглядел рваные останки стандартной надписи на лидданском-боевом: «Заряд…левой…глаз 10».