Хотя, может, я лежу в какой-нибудь коме, и мне всё это просто снится? За данную версию говорят светящиеся кольца, появляющиеся из ниоткуда мангусты-гипнотизёры, бабки с их сказками о словленной душе. Применив правило бритвы Оккама, я не пришёл ни к какому выводу. Обе версии были слишком сумасшедшими.

Я спустился со стола и уселся напротив мелкого начальника. Под моим взглядом тот съёжился, даже, похоже, попытался втянуть безразмерное пузо.

— Где Аманда? — строго спросил я. — Она мне срочно необходима.

— Не извольте беспокоиться, сию же минуту разыщем, — залебезил толстяк. — Считайте, она уже здеся. Так я пойду? Мне ещё магов встречать, ну, щит зарядить чтобы! Вы же не в состоянии?

В этот момент входная дверь приоткрылась, и я увидел наконечник стрелы, смотрящей мне прямо в глаза. На полном автопилоте попытался спрятаться за огромным телом собеседника. С тихим треньком стрела сорвалась с невидимого мне лука и невероятно быстро полетела вперёд. Она вошла в затылок мужика, его переносица вдруг странно вздулась, а потом лопнула, явив окровавленный наконечник, торчащий изо лба. Грузное тело начало падать на стол.

Следующая стрела, выпущенная невероятно быстро, попала мне прямо в левый глаз, и мир померк.

— Так я пойду? — вывел меня из ступора противный голос жирдяя. — Мне ещё магов встречать, ну, щит зарядить чтобы! Вы же не в состоянии?

Я не понимал, что происходит, а тело само ныряло в сторону от выстрела, который не заставил себя ждать. Лоб толстяка знакомо вспучился, а потом выпустил наружу острие стрелы. А я уже был за печкой. Судорожно оглядевшись, обнаружил кочергу, схватил её и ломанулся к двери, намереваясь быстро покончить с нападавшим. Стрелу, прилетевшую мне в сердце, я даже не почувствовал, мир завертелся, и я умер.

— Так я пойду? — знакомый вопрос, знакомые интонации.

Не дожидаясь окончания фразы, прыгаю к кочерге, и ко времени окончания речи удивлённого моими действиями мужика, стою сбоку от двери. Она ожидаемо приоткрывается, и я помогаю ей, всем телом врезавшись в полотно. На той стороне кто-то охает, раздаётся грохот. А я уже нависаю над крепким мужиком с маленьким, но удивительно красивым, явно мощным луком в одной руке и стрелой в другой.

Со всей дури опускаю своё оружие на ладонь несостоявшегося убийцы. Он охает, лук вываливается из выгнутой под странным углом конечности, а я наступаю ему на шею.

— Эй, толстяк, бегом сюда, — ору со всей силы. — Верёвку возьми, убийцу крутить будешь.

Через открытую дверь я видел, как жирный засуетился, оглядываясь в поисках того, что можно использовать как наручники. Моя жертва между тем размахнулась и резанула наконечником стрелы мне по бедренной артерии. Кровь фонтаном брызнула во все стороны, и я почувствовал, что сознание плавно покидает моё тело.

— Так я пойду? — да задолбал ты с этим вопросом! Сколько же можно?

Уже привычно хоронюсь за дверью с кочергой наперевес, сшибаю с ног нападающего, ломаю руку с оружием и отбираю стрелу. Хватит, одного раза за глаза, я не тупой, чтобы не понять. Всем весом наступаю на здоровую конечность, приставив тяжёлую кривую железку к лицу убийцы.

— Только дёрнись! — шепчу. — Только дай повод, — и громко: — Тащи верёвку, бегом, жирный боров! Убийцу вязать будем!

После небольшой суеты верёвка была найдена. Толстяк просто достал её из своих штанов. Явно использовал вместо привычного мне ремня. Он сноровисто связал руки и ноги моей жертве, после чего, положив нападавшего на живот, стянул их между собой. На удивление, крепыш с луком даже почти не скулил, когда крутили его сломанную руку.