|
В опавшей прелой листве кое-где попадались грибы, они были маленькие, черные и сморщенные, и Томас не знал, съедобны они или ядовиты. Он продолжил путь в поисках каштанов или дичи, передвигаясь по большей части ползком и все время прислушиваясь и посматривая на вершину кряжа. Шорох листвы заставил его обернуться. Ему показалось, что среди деревьев промелькнул олень, но на землю уже ложилась тень, и он не успел хорошенько разглядеть, что это было. Наложив стрелу на тетиву, Томас прокрался к тому месту, где приметил мимолетное движение. Скорее всего, ему посчастливилось выйти на молодого оленя, ибо сейчас, в период гона, возбужденные самцы должны были бродить по лесам, вызывая соперников на бой. Он знал, что не сможет развести костер, чтобы зажарить мясо, но ему уже доводилось есть сырую печень, и сегодня вечером он счел бы такой ужин пиршеством. И тут показались оленьи рога; низко пригнувшись, лучник подвинулся, чтобы отыскать в листве цель… и в этот миг рядом в ствол дерева ударила арбалетная стрела. Олень огромными прыжками умчался прочь, Томас же, развернувшись и натянув тетиву, увидел перед собой людей с обнаженными мечами.
Он угодил в ловушку.
Часть третья ТЬМА
Поиски в монастыре не дали ничего, нашли лишь мертвое тело аббата Планшара. Ги Вексий, услышав о смерти старика, громогласно обвинил в убийстве своего кузена-еретика. Потом он приказал еще раз обыскать все постройки, а потом, желая быть уверенным, что там уж точно никто не спрятался, повелел поджечь и деревню, и лепрозорий. Окончательно убедившись, к своему огорчению, что беглецы ускользнули, он дал указание прочесать окрестные леса. Найденные в лесу к западу от обители брошенные балахоны и колотушки подсказали ему, как было дело, и Вексий допросил всадников, патрулировавших подступы к монастырю со стороны леса. Оба караульных клялись и божились, что никого не видели. Вексий понял, что добиваться от них правды бесполезно: следовало действовать, и безотлагательно. Он приказал своим всадникам перекрыть все тропы, ведущие в сторону английских владений в Гаскони, однако, когда попытался послать на поиски и людей Шарля Бессьера, тот отказался. Он заявил, что его лошади охромели, а люди устали. — И вообще, — отрезал Бессьер, — я не подчиняюсь твоим приказам. Меня направил сюда мой брат. — Твой брат хочет найти англичанина, — настойчиво повторил Вексий. — Ну так и найди его, монсеньор, — отозвался Бессьер, заставив последнее слово прозвучать как оскорбление. Вексий со своими людьми направился на запад, понимая, что Бессьер отказался ехать, чтобы разграбить деревню и монастырь. Именно этим брат кардинала и занялся, хотя особой поживы для него и его своры не нашлось. Шестерых головорезов он отправил в деревню. Перевернув вверх дном все те жалкие пожитки, которые селяне ухитрились уберечь от прошлых грабежей и пожаров, мародеры ничего не нашли, кроме кухонной утвари — красная цена ей была несколько жалких су. Охотились же они за припрятанными в земле кладами, которые, как они думали, крестьяне зарыли в земле при виде вооруженных всадников. Поэтому люди Бессьера стали пытать несчастных крестьян, чтобы те выдали им свои захоронки, и попутно узнали кое-что очень интересное. Один из людей Шарля, знавший говор южной Франции, взялся отпиливать крестьянину пальцы, и тот закричал, что старый граф затеял раскопки в развалинах крепости и откопал под бывшей часовней древнюю стену, но умер, так и не успев завершить дело. Бессьер заинтересовался: несчастный виллан рассказал, что граф, заглянув за стену, увидел что-то такое, что даже лишился чувств, а когда это случилось, старый аббат (упокой Господи с миром его душу) велел забросать стену землей и оставить все как было. Неудивительно, что, едва Вексий с ратниками уехал на запад, Шарль Бессьер повел своих людей наверх, к старой крепости. |
