— Скажу прямо, Ваша Милость: надежда невелика. Ранение крайне серьёзное, повреждены внутренние органы. Операция, конечно, прошла, в целом, успешно, однако этого мало. Я сделал, что мог, и продолжу дальше, но лучше быть готовым к самому худшему. Вам стоит поехать домой. Я останусь здесь и буду следить за девушкой, но какие-то прогнозы можно будет делать только завтра. И то…
Я послушался его совета. Мы действительно ничего не могли сделать. Но заснуть удалось не сразу. События вечера выбил меня из колеи, и я полтора часа ворочался, в результате поспав всего ничего. А утром уже нужно было идти в школу. Само собой, голова у меня варила плохо, и в разговорах приятелей участия я почти не принимал. Марина и Женя пытались выяснить, в чем дело, но разве мог я объяснить истинную причину своей квёлости? Пришлось сочинить байку о том, что полночи повторял алгебру. Анна тоже поглядывала на меня подозрительно, однако в расспросы не пускалась, за что я был ей благодарен.
Классный руководитель решил сделать перестановку, и нас с Леной посадили вместе. Не знаю, случайно или нет. Артёма это расстроило, но вскоре он уже вовсю болтал на перемене со своей новой соседкой, девчонкой из Синего клана. Похоже, его влюблённость в Анну грозила пройти. И хорошо, а то кислая мина приятеля на каждом обеденном перерыве, когда мы оказывались за одним столом с Шуваловыми, уже стала раздражать.
На четвёртом уроке по классам ходили преподаватели внеурочных занятий — рассказывали, что нас ждёт во втором полугодии. В основном, пытались навербовать новых учеников. Наверное, им приплачивали за количество. А может, просто обязали прошвырнуться с анонсами. Я не вникал, пользуясь их визитами, чтобы несколько минут подремать.
Наконец, учебный день закончился. Отказавшись от предложения приятелей сходить в кафе отметить начало новой четверти мороженкой и пироженкой, я поспешил в госпиталь. Аглая пошла со мной. Формально — в качестве телохранителя, но я понимал, что девушка хочет знать, как дела у её приятельницы и начальницы, поэтому взял именно её. Другие Падшие тоже переживали, но их не было с нами в машине, когда ранили Марту. Так что у Аглаи, по-любому, было больше прав пойти.
— На данный момент положение довольно зыбкое, — подумав, сказал Скуржинский. — Утром был кризис. Девушка едва не умерла. Сейчас состояние стабилизовалось, однако это ничего не значит, поскольку оно всё равно тяжёлое. Пациентку пришлось ввести в медикаментозную кому. Я не могу ничего обещать. Будем надеяться на лучшее.
— Если будут изменения, любые, прошу сообщить мне, доктор, — сказал я. — Звоните в замок. У вас есть телефон? Нет? Запишите.
Оставив лейб-лекарю номер, я уехал домой. Там вызвал начальника разведки. Свечкин явился почти сразу. И не с пустыми руками.
— Я ждал вашего звонка, господин барон, — сказал он, доставая несколько исчириканных карандашом листков. — Мы проверили, что случилось вчера на бульваре Нахимова. Три жертвы. Водитель, Дмитрий Авинов и телохранитель. Это точно. К сожалению, Владимир выжил. Его негласно поместили в частную клинику. Вот адрес. Разумеется, под серьёзной охраной. Думаю, нет смысла туда соваться. Клинику придётся брать штурмом. Сделать тихо не получится.
— Посмотрим, — я взял протянутый листок с адресом. — Что вам удалось узнать об этом месте?
— Пока ничего. Слишком мало времени. Мы проверяли личности погибших.
— Ясно. Теперь займитесь клиникой. Я хочу знать о ней и её персонале всё.
— Возможно, это окажется бессмысленно, если Авинова переведут в другое место. Едва ли его оставят там надолго.
— Ну, так поспешите, Юрий Михайлович.
Когда Свечкин ушёл, я навестил спортзал, а затем явился Сенцов. Без предварительной договорённости. Видимо, произошло нечто важное. Я решил принять босса в малой гостиной, так как любил после тренировки выпить улунг, а в ней имелся замечательный антикварный сервировочный столик, очень удобный. |