|
Эрику стало очень не по себе, когда они стали спускаться по винтовой лестнице в какое-то подземелье. Но старался держаться, ведь сразу же не замордовали, значит не будут, то есть, они хотят что-то еще. Спустившись, они попали в длинный коридор, плохо освященный коптящими факелами. Было жарко и душно, все обильно стали потеть. Пройдя почти до конца, дядя подошел к двери и ключом, что висел у него на поясе, открыл замок. Внутри, на соломе, сидела моложавая женщина средних лет. Ее платье зеленого цвета было несколько изодрано, но все еще говорило о высоком статусе хозяйки, так как крестьянки такого платья не носили – не по карману им было. Глаза женщины, при виде нашего героя округлились, она хотела броситься к нему и обнять, но Карл ударил ее сапогом под дых, так что она свалилась на пол и, согнувшись, стала хватать воздух.
– Вот посмотри, племянничек. Это Берта – твоя мамаша. Узнаешь ее? – Дядя, я же говорил, что от удара потерял память. Я вообще никого не узнаю. Но если она моя мать, то зачем вы ее бьете? – Эта грязная скотина наняла убийц, чтобы те зарезали твоего отца, а она осталась регентшей при тебе. – Странно. Вы говорили, что погибли и мои братья с сестрами, да и я сам чудом выжил. – Это все от того, что эта дрянь нашла плохих исполнителей, и те слишком увлеклись. Они так разошлись, что даже ее ранили. – Что ты несешь, грязная свинья! – прорычала женщина, немного отойдя от удара. – О! У птички прорезался голосок. – радостно сказал дядя и, нисколько не стесняясь подошел к ней поближе, ударил сапогом по лицу, задрал юбки и изнасиловал. Эрика четко вел Рудольф, выбрав такую позицию, чтобы нейтрализовать и скрутить парня, если тот решит делать какие-то необдуманные поступки. Да и за реакцией его следил, мало ли тот притворяется и врет о потери памяти. Когда дядя закончил, поправил бре и пару раз пнул для профилактики несчастную ногой в живот, Артем спросил: – И для чего все это представление? – Хех. Племянник, ты должен научиться тому, как нужно поступать с падшими женщинами. Она предала своего мужа, а потому более не нуждается в уважении. Она теперь ничтожество, лишенное всего. Даже жизни. Ее повесят на воротах замка, когда она начнет рассыпаться от страданий, дабы все видели, что бывает с такими женами. – А Рудольф? Он был напряжен как хищник перед решающим прыжком. – Заметил? Молодец! Выйдет из тебя толк. Даже если ты память и не терял, то сильно изменился, это радует. Вот, – он обратился к соратнику, – посмотри какой у меня замечательный племянник растет. – Да, умен не по годам. – И они оба засмеялись. А подобные представления с посещением камеры повторялись еще не раз. Он избивал ее, ломал ей кости, насиловал. С костями он поступал аккуратно, чтобы не убить или сильно не угробить случайно, а потому старался причинить ей максимальную боль с минимальными повреждениями. И каждый раз на этих экзекуциях обязан был присутствовать наш герой в сопровождение Рудольфа, который, с того самого вечера в таверне буквально по пятам следовал за ним, разве что не лез спать в обнимку.
Из зала Эрик отправился в свою комнату. Последующие два дня он провел в прогулках по замку, походах на кухню и здоровом сне. Когда удавалось скрыться с глаз, он осваивал свое тело, так как его физические возможности были для него пока неясны. Он прыгал, отжимался, подтягивался, пробовал работать тяжелыми предметами и так далее. Эта идиллическая картина лишь изредка прерывалась походами к несчастной женщине, которую ждала очередная порция пыток и издевательств. Чем дальше это заходило, тем больше Эрику, казалось, что этот самый достопочтенный дядюшка Карл сам заказал своего брата со всей семьей, чтобы остаться единоличным правителем. Уж простите, но эта путаница с именами совершенно невыносима, так что в дальнейшем я буду называть Артема Эриком, тем более, что все окружающие его таковым считают. |
