|
Словно зарево окутало всю вершину, и в этом зареве, ясно выделяясь, появились три гигантских женских фигуры: то были три пряхи норны; ужасного вида, пряли они так усердно и так быстро, что трудно было даже следить за ними. Но вот картина исчезла, и все потонуло снова во мраке. Это явление видели не только Эйрик Светлоокий и Скаллагрим, но и Ион, тралль, сделавшийся скальдом, который притаился в расщелине скал, желая видеть конец Эйрика Светлоокого. – Это были норны, – произнес Скаллагрим, – они пришли напомнить нам, что смерть наша близка! – Да, я чувствую, что мы с тобой умрем завтра, и рад тому; я устал, мне претят человеческая кровь, громкие подвиги, слава и самая великая сила моя; хочу я только покоя! Разложи ка огонь, Скаллагрим, мне жутко в этом мраке! Они разложили яркий костер и опять молча сели у огня друг подле друга. Вдруг им послышалось, что из обрыва как будто кто то взбирается: они оглянулись и увидели, что прямо к костру идет безголовый человек. Эйрик и Скаллагрим переглянулись и разом узнали безголового. Это был тот берсерк, которого убил Эйрик, когда впервые пришел сюда к этой пещере. – Ведь это мой товарищ, которому ты отрубил голову, – сказал Скаллагрим. – Прикажешь ли, я наброшусь на него и изрублю его, государь? – Нет, не тронь его, пусть сидит! И они снова смолкли. И вот стали прибывать к ним все новые и новые гости. Все те, кто когда то пали от руки Эйрика, приходили один за другим с их зияющими ранами и молча садились к костру. Явился и Атли с отрубленной рукой и громадной смертельной раной в боку. – Приветствую тебя, ярл Атли! – воскликнул Эйрик. – Садись рядом со мной! Дух Атли послушно сел подле Эйрика, печально смотря на него, но не сказал ничего. Все больше и больше гостей сходилось к костру; теперь оставалось только одно пустое место подле Эйрика. Вдруг послышался звук конского топота, донесшегося из долины, и Эйрик со Скаллагримом увидели, что на вороном коне скачет женщина в белом одеянии; золотистые волосы густой волной стелются у нее по плечам и за спиной, развеваясь по ветру, словно золотой плащ. Вот она соскочила с седла и идет к костру, и видит Эйрик, что это Гудруда Прекрасная. Вскрикнул Эйрик от радости и вскочил со своего места, протянув к ней руки. – Приди и сядь со мной, ненаглядная! – проговорил он. – Теперь мне ничто не страшно! Приди, дорогая супруга моя, и сядь рядом со мной, дай мне наглядеться на тебя! Гудруда подошла и села подле него, но не проронила ни слова. Трижды он протягивал к ней руки, желая обнять ее, но каждый раз руки его точно отнимались и бессильно падали вниз. Но вот и еще новые гости, но уже в виде туманных призраков, появились на краю обрыва. То были Гицур сын Оспакара, и многие из его людей, и Сванхильда, дочь колдуньи Гроа. Вдруг их заслонили собою две рослые тени в полном воинском вооружении; одной из них был Эйрик Светлоокий, а другой – Скаллагрим. Так, еще будучи живыми, оба героя увидели свои собственные тени, и при виде их громко вскрикнули и лишились чувств. Когда же они очнулись и пришли в себя, костер уже погас; стало совсем светло. – Знаешь ли, Скаллагрим, мне снился страшный сон! – произнес Эйрик и рассказал другу обо всем, что видел. – Не сой то был, – ответил Скаллагрим, – ведь и я все это видел, государь мой. Как видно, нам предстоит совершить сегодня наш последний подвиг. Пойдем же, умоемся, приберемся и поедим, чтобы, когда настанет час, быть бодрыми и полными сил! Так они и сделали. Повеселел Эйрик, зная, что теперь конец его близок. И вот увидели они облако пыли вдали в долине и сразу узнали, что то Гицур, Сванхильда и с ними их люди. Герои решили ожидать врагов здесь, наверху скалы, на площадке перед пещерой. Тем временем враги достигли подножия Мшистой скалы, но только после полу Дня начали взбираться на гору, да и то взбирались не спеша, сберегая свои силы. |
