|
-Я не думаю, что в Петре есть шейх, - ответил он. - И потом, мы находимся в другом месте. Что касается меня, то я- эмир. Миллисент принялась внимательно рассматривать богатую одежду эмира. - Вы, вероятно, голодны, - сказал властелин, возможно для того, чтобы положить конец этому настойчивому его изучению. - Вы не доставите мне удовольствие разделить со мной завтрак? Миллисент, сказать по правде, ожидала других просьб и несколько растерялась, прежде чем ответить положительно. Но как только она приняла приглашение, к ней снова вернулся аппетит. Кроме того, она была совсем не против выйти из этой несколько душной комнаты, хотя, надо признать, затхлость здесь чувствовалась значительно меньше после того, как властелин песков наполнил ее ароматами благовоний, исходившими от него... Через небольшой дворик он провел ее в огромный зал. На столике для игры в бридж охлаждалось несколько яиц под маслом и стояли стаканы с апельсиновым соком. - Я предпочитаю арабскую кухню, - заявила девушка, решив не давать навязывать себе чужую волю. - Я хотел дать попробовать вам ее перед вашим отъездом, - сказал он несколько неуверенно. Миллисент замерла с открытым ртом. - Моим отъездом? - удивленно воскликнула она. Эмир поспешил объяснить: - Да. Надеюсь, я не очень вас побеспокоил, могу распорядиться, чтобы вас отвезли в гостиницу сразу же после того, как мы закончим завтрак. Миллисент падала с облаков. Она с недоверием посмотрела на него, потом напрямую спросила: - Тогда зачем вы меня сюда взяли? В это же самое мгновение ей на ум пришло объяснение. Он получил от нее то, что желал, пока она спала. А теперь отсылал ее обратно. У нее захватило дух. - Так вы не оставите меня в своем гареме? - закричала она с такой болью в голосе, что ей самой стало жаль себя. Однако она не поняла, испытывал ли то же самое эмир: его голубые глаза выражали лишь досаду, и слова, которые он произнес, объясняли причину этого. - Я благодарю вас за ваше предложение. Искренне благодарю. Но вы должны понять, что мы, правители, ведущие оседлый образ жизни, должны платить налоги, от которых уклоняются наши соотечественники-кочевники. Администрации удается накладывать руки только на нас, и тогда нам приходится несладко. Миллисент не понимала, какое отношение лично к ней имеют налоговые проблемы, и она с недоумением взглянула на эмира. Тогда он попытался оправдаться: - Новый налог добавился к тем, которые уже взимаются с импорта иностранных женщин. Эта роскошь стала поэтому совсем нам не по карману. Миллисент не верила своим ушам. - И поэтому вам было достаточно одной ночи, - возмутилась она. - И какой ночи! С девушкой, которая находилась в забытьи! На этот раз араб удивился. Затем забавная улыбка появилась на его лице. - Будьте полностью уверены, синьорина, что ничего плохого вам не было сделано и не будет сделано, пока вы находитесь под моей защитой. Я - джентльмен, - добавил он после некоторой паузы, чтобы показать, какая обида ему была нанесена. Миллисент посмотрела на него со смешанным чувством сожаления и убийственной иронии. - Если это так, то очень жаль, - просто заметила она. Казалось, эмир не мог разобраться в противоречивых размышлениях. Он высказал их ей с некоторой осторожностью. - Как я понимаю, - сказал он, - возможность стать одной из моих жен не показалась бы вам полностью нетерпимой. |
