– Хотелось бы мне в это поверить, – ответил Вэнинг. – Но мне кажется, что все грядущие дни будут отныне иметь привкус минувших, что всю оставшуюся жизнь я буду проклинать себя за то, что не был достаточно внимателен к Фреде.

Он вздохнул, поднял плечи.

– Я дам вам знать о том, что произойдет здесь сегодня вечером, Харбел. Не может же Беллами лгать, выкручиваться и плести интриги вечно.

– Конечно нет, – ответил Харбел. – У него уже достаточно длинный конец веревки в руках, поря затягивать петлю. До свидания, Вэнинг.

И он вышел.

III

Беллами стоял перед автоматической рулеткой в баре Сиднея на Кондуит-стрит. Он опустил в щель шиллинг и дернул ручку. Проиграл.

– Хотите верьте, сэр, хотите – нет, – сказал Сидней, смешивая виски с содовой, – жизнь похожа на одну из этих чертовых машин. Выиграть невозможно. Я это всегда говорю.

– Сидней, – спросил Беллами, – почему вы каждое свое высказывание предваряете словами "хотите верьте, хотите – нет"?

– Ну, – ответил Сидней, – это же понятно, мистер Беллами. Потому что это – ваше дело.

– Что, черт возьми, вы имеете в виду?

– Верить или не верить – это ваше дело, – серьезно сказал Сидней.

Беллами усмехнулся.

– Понимаю. Я не думал, что объяснение может быть таким простым. А почему жизнь напоминает вам один из этих автоматов?

– Видите ли, мистер Беллами, – сказал бармен, – обычно я говорю вполне очевидные вещи. Когда вы ставите на красное, выпадает черное. Когда вы ставите на черное, выпадает красное. Угадать ничего, будь я проклят, невозможно, правда?

– Во всяком случае, очень редко, – согласился Беллами.

– Жизнь – как колода карт, – продолжал Сидней, полируя стойку бара. – Каждый раз, когда вам кажется, что вы вытащили туза, обнаруживается, что его нет на самом деле.

Он оперся подбородком на руку и печально посмотрел на Беллами.

– У меня тоже свои неприятности, мистер Беллами. В прошлом году я приударил за одной девицей, которая работала здесь неподалеку манекенщицей на фабрике одежды. Если бы, черт меня дери, я был бы поэтом, я бы вам рассказал, что у нее за фигура! У этой девчонки там, где нужно, было именно столько, сколько нужно. Она, правда, демонстрировала одежду больших размеров, но это вовсе не значит, что фигура у нее была бесформенная. Я хочу сказать, что в ней – хотите верьте, хотите – нет – было и количество и качество. И хоть сам я тощий, мне это очень нравилось.

Это было приблизительно год тому назад, – продолжил он. – Я делал все, что мог, чтобы добиться этой девушки. Причесывался на пробор и все такое прочее. Хотите верьте, хотите – нет, я просто из кожи вон лез, чтобы заполучить ее.

– Удалось? – поинтересовался Беллами.

– Нет, – ответил Сидней, – так и не удалось. Я тогда немного играл на бегах и мне везло. Каждая лошадь, на которую я ставил, приходила первой, как штык. Я имел деньги, но не имел девицы.

В один прекрасный день я пошел в игорный дом тут неподалеку и попытал счастья в фаро. Я проиграл все до последнего гроша. Ну, я и подумал, что раз мне теперь не везет в игре… Напялил шляпу и бросился к ней, как гончий пес. Я был на последнем пределе – сейчас или никогда. Уж теперь-то я ее завалю.

Позвонил. Дверь открыла хозяйка. Я ее оттолкнул и рванул наверх, прямо в спальню Хелены. Но, скажу я вам, я снова стукнулся мордой об стол…

– Она по-прежнему не была к вам благосклонна, Сидней? – спросил Беллами.

Сидней покачал головой.

– Не совсем так.