– Вот именно, дружище, вот именно, – закивал Джой. – И потом знаешь, ведь это я, пропащий человек, предпочитаю жить в одиночку. А тебе никогда не стать настоящим холостяком.

– Так ты, оказывается, мечтал стать холостяком? – шепнула Хелен Фреду, когда они отошли в сторону.

На обратном пути им пришлось обходить огромный и шумный шатер, где был устроен боксерский ринг.

– Бокс тоже давно стал здесь традиционным развлечением, – сообщил Фред. – Но, знаешь, как проходят состязания?

– Расскажи мне об этом… – заинтересовалась Хелен.

– Каждый зритель ставит на кого-нибудь из местных боксеров, который потом участвует в шоу. Это бывает весьма забавно.

Она пожала плечами.

– Вообще-то я не слишком люблю силовые виды спорта… Кстати, Фред, ты так и не ответил на мой вопрос.

Они остановились у трассы, где проходили скачки, и Фред облокотился о перила ограждения.

Здесь почти не было растительности, но рядом с финишной прямой зеленел заботливо засеянный зеленой травкой газон. Теперь, под лунным светом, она казалась прохладной от выпавшей росы.

– Твой вопрос… – задумчиво повторил Фред. – Мечтал ли я стать холостяком? Да нет, пожалуй… Впрочем, теперь стоит обдумать эту перспективу снова.

– Ты ведешь такой образ жизни, что, скорее всего, этим и кончится.

– Я как-то говорил тебе, что гонки – не единственное мое хобби, – напомнил он, имея в виду разговор во время их первого совместного ланча.

– Конечно, но я ни разу не видела реального подтверждения твоих слов. Даже не знала, к примеру, что ты нередко проводил время здесь…

– Эти места знакомы мне с детства. Тогда мы с отцом мечтали забросить на грузовик все наши пожитки, уехать куда-нибудь и заниматься только геологической разведкой, но потом его бизнес пошел в гору, и на удовлетворение изыскательской страсти просто не оставалось времени. Да и у меня к тому времени появились другие увлечения.

Хелен молчала, пытаясь представить Фреда ребенком.

– Конечно, это не только азарт поиска, – продолжал он. – Это магия пустынных мест, сильных людей, больших расстояний, фольклора – словом, всего этого. – И он выразительным жестом обвел окрестности.

Хелен с оттенком безнадежности проговорила:

– Я не раз пыталась расспрашивать тебя о твоих увлечениях, но ты всегда уходил от ответа, и мне трудно было поверить в реальность всего этого.

Фред посмотрел ввысь, на звезды, и снова оперся о перила.

– Знаешь, есть в жизни мужчины такое, чего женщина не способна понять. Гонки на машинах и катерах – это не только жажда абсолютной скорости, а еще и интерес к двигателям и прочим механизмам… а такие вещи, как слава, общественное признание – как правило, вторичны. Когда берешься за дело, тесно связанное с техникой и ее ограниченными возможностями, входишь в азарт. Ты далека от всего этого…

– Да, я никогда не задумывалась об этой стороне дела, – признала Хелен. Он поморщился.

– С боксом то же самое. Для большинства мужчин это интересное зрелище, поскольку речь идет о силе, борьбе, азарте…

– Мне интересно другое, – прервала его Хелен, – почему тебе легче остаться холостяком, чем объяснить женщине свои пристрастия?

– Возможно потому, что я и себе не вполне могу это объяснить, – после некоторого размышления ответил он и, заметив, что она удивленно воззрилась на него, продолжал:

– Похоже, Клем была права насчет меня.

– Ты имеешь в виду свою секретаршу?

– Да. Она утверждает, что я думаю только о себе и слишком независим, поэтому не гожусь в мужья.