Сэр Джон не оставлял попыток колонизировать остров Люис. Третий брат, Норман Маклеод, тоже был предан идее кровной мести: он обложил колонистов в Сторновее, и, когда герцог Леннокс бежал с главными «порционерами», так и не получившими свои порции дохода от колонизации Люиса, оставшиеся колонисты сдались в плен. Норман потребовал за них выкупа у самого короля Шотландии, и Иаков отступил: он выкупил пленных и обещал дикарям полную свободу от дальнейших посягательств.

Но сэр Джон не сдавался. Он добился победы над Норманом Маклеодом — бунтаря разбили, захватили в плен и сослали колонизировать Новый свет. Сэр Джеймс и важнейшие дворяне Файфа снарядили в 1605 году еще одну экспедицию, однако уцелевшие разбойники сорвали и ее. В 1609 году сэр Джеймс проводил на остров Люис третью экспедицию, вложив в нее чуть не последние наличные деньги. И ее ждал крах. Туземцы внезапно напали на крепость, взяли ее и сожгли. С той поры разбойное племя на острове было предоставлено самому себе. Говорят, со временем они стали отвыкать от смертоубийства и грабительства, научились ловить лососей, треску и сельдь, стали разводить овец и даже пахать землю.

Колонизация — дело нелегкое. В 1611 году английский мореход Генри Гудзон, открывший в 1609 году реку в Америке, которой дал свое имя, и первым посетивший нью-йоркскую гавань, был посажен с сыном и восемью моряками в шлюпку взбунтовавшейся командой его корабля «Полумесяц». Гудзон и все его спутники погибли.

Джордж Лермонт понравился деду. Потому, наверное, что Эндрю, отец Джорджа, был его любимым сыном. А всего у него народилось шестеро сыновей: Джеймс, мот и повеса, вечно пропадавший при дворе, Дэвид, офицер-наемник у курфюрста Фридриха Пфальцского, вступившего в Протестантскую унию германских князей, образованную в 1608 году, морской капитан Эндрю, в прошлом лучший бард юга Шотландии, Георг и Томас, священники, и Питер, исчезнувший после убийства южника во время «дуэлло». Шестеро дядей насчитывалось у Лермонта и шесть теток Анна, Маргарет, Христианна, Цецилия, Элизабет, Гризель — все замужние. Весь этот клан родила деду хрупкая Элизабет, дочь благородного Давида Миртона из Рандерстона. Когда в замке собирались ее сыновья с женами и дочери с мужьями, становилось людно, шумно, весело. В темных покоях и переходах зажигались огни. В высоком главном зале бушевало пламя в очаге и крутились на вертелах кабаны и овцы, распространяя аппетитнейший запах жареного мяса, лились скотч и вино, звучали то волынки, то арфа. Праздник в замке сэра Лермонта так не походил на будни в домике капитана Лермонта.

И впервые тогда задумался Джордж Лермонт: почему его мама, жившая тоже когда-то в еще более богатом замке Дугласов, предпочла лачугу моряка Лермонта? Это и есть любовь? А он разве может решиться на такую же жертву ради Шарон? Нет, приковать себя к ее очагу он не может. Он мужчина. И будет таким же, как отец. Он тоже не сидит дома. Или как дядя Дэвид, офицер в войске германского князя. Нет, на войну он не пойдет, куда сильнее манят его бризы семи морей, неведомые континенты и страны. Папа всегда говорил, что безмерно рад, что не он наследник, не он старший сын в семье, не он, а Джеймс будет следующим бароном Дарси и Балкоми, и придется Джеймсу сидеть в Файфе и заниматься хозяйством, чтобы помочь своим братьям и сестрам, и их семьям, и всему клану Лермонтов!

Грустно было покидать замок.