– Где ты была?

– У подруги.

Маша видела, что Даша напряжена до предела, но ни за что не сознается в этом. Она продолжала играть любимый спектакль «все хорошо».

– Какой? Я всех обзвонила.

– Мы в Интернете познакомились.

Маша заранее дала себе слово не выходить из себя, не допускать ни крика, ни слез. Но сейчас едва не сорвалась.

– Ты понимаешь, что это опасно? Малознакомых людей нельзя считать друзьями.

– Можно, – Дашка нахохлилась еще больше, – у тебя устаревшие понятия. Все находят друзей ВКонтакте.

Ребенок! Глупая несмышленая девочка, которая не ведает, что творит. Не хватало уже на нее ни жалости, ни злости! Главное, найти в себе силы и выдержать, дойти до самого главного.

– Ты не ночевала дома. Это недопустимо.

– Все ночуют у друзей!

Конечно, неправда. Дашка снова испытывала мать на прочность – сорвется, не сорвется. Если начнет орать, значит, все, разговор окончен. И можно выйти победителем из очередной переделки. Отвоевать очередной кусок вседозволенности и свободы.

– Меня это не волнует. Есть правила нашей семьи. Никто не имеет права их нарушать. Кроме того, тебе 14 лет, значит, родители отвечают за тебя по закону. Ночью дети обязаны быть дома!

– И что? – очередной наглый взгляд.

– Пора принимать решение. У нас только два варианта.

– Каких?!

– Ты соблюдаешь правила. Приходишь домой не позже девяти вечера, выполняешь обязанности и избавляешься от своих троек. Тогда можешь и дальше жить с нами. Если нет, уходи и делай что хочешь.

Даша, оторопев, уставилась на мать. Это она всегда угрожала ей тем, что сбежит! Возьмет и не вернется домой в один прекрасный день, если «родоки» будут сильно ее доставать. Теперь ситуация принимала неожиданный оборот.

– И где я буду жить? Ты мне снимешь квартиру?

– Снимешь себе все, что захочешь, сама. Мы с папой не собираемся ни давать тебе денег, ни общаться с тобой. Можешь забыть о том, что у тебя были родители.

В глазах Даши впервые промелькнуло что-то похожее на испуг – Маша заметила это, прежде чем дочь успела надеть очередную подростковую маску. Она умела быстро взять себя в руки.

– Жестоко, – ребенок наигранно улыбнулся, – а общаться-то почему нельзя?

– Для нас с папой это слишком тяжело. Мы измучились и устали. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на вечную войну с собственным ребенком.

– Нет человека – нет проблем?

– Можно сказать и так.

– А ты не хочешь узнать, почему я не пришла домой? Что случилось?

Маша не хотела. Она смертельно устала за последнее время от наглого вранья и бессмысленных разговоров. От своих долгих, с примерами из жизни, объяснений, почему опасно передвигаться одной по городу поздно вечером. От педагогических бесед на тему «надо учиться». От душеспасительных излияний о вреде сигарет, алкоголя и – боже упаси! – наркотиков. Дашка в такие минуты смотрела куда-то поверх макушки матери и, в зависимости от настроения, то презрительно хмыкала, то безразлично кивала. Ни то, ни другое ровным счетом ничего не значило. Их с Олегом дочь продолжала гнуть свою линию и задвигать родителей с их нотациями за линию горизонта. Могла явиться домой с запахом табачного дыма в волосах. Могла непростительно опоздать к назначенному времени. Могла даже исчезнуть посреди ночи из дома, несмотря на строжайший запрет: дожидалась, пока мама с папой уснут, и потихоньку выбиралась на улицу по зову соседских мальчишек. Таких же безбашенных подростков, как и она сама. Все это, вкупе с неминуемыми скандалами, ночными разборками и скачками давления у родителей, не мешало ребенку с прежней детской радостью делиться с матерью историями из жизни.